Еще одна тайна Бермуд

— Она представилась Океанидой, дочерью Океана и владелицей Бермуд, а нас назвала подлыми людишками, которые постоянно нарушают покой ее подводного царства. Я стала умолять ее отпустить Мишу, но все мои уговоры были тщетны. Королева наотрез отказалась отдавать его. Потом Миша, рискуя увязнуть в белой жиже (стекло периодически таяло и грозило засосать нас в недра пирамиды), подошел ко мне и срывающимся от волнения голосом стал умолять меня рассказать эту нелепую и неправдоподобную историю вам. Он сказал, что белые существа грозили потопить корабль, если он не согласиться работать на них. Видимо, он был им нужен для каких-то работ. И потом ему обещали, что через некоторое время его отпустят назад.

— Я знала, я чувствовала, что он жив, — тихо, но твердо сказала женщина и заплакала, видимо, впервые за все это время. Ее иссохшие светлые глаза увлажнились, и в них появился блеск.

— Но меня уверяют, что это была всего лишь галлюцинация человека, долго находившегося под водой, — сказала Флора и положила ей руку на плечо.

— Весь наш мир задуман как иллюзия, питаемая надеждой. Сейчас вы вернули мне небольшую ее частицу, и я смогу жить дальше. В моем сердце зажегся какой-то огонек. Пусть он горит или тлеет, но лучше обман, чем вечная сухая скорбь без надежды и без слез. Кстати, как вы сами спаслись?

— Вихревой поток ледяной воды закружил меня и выбросил на поверхность прямо около кормы, где меня и подобрали матросы.

— Спасибо за твой поступок, бесстрашная и безумная Флора, — сказала женщина и крепко сжала ее плечо. — Вы вернули мне маленькую надежду. Прощайте и будьте счастливы. — С этими словами она резко повернулась и твердой походкой пошла по коридору.

В порту Калининграда было мокро, жирно и ветрено. Серые тучи, казалось, навеки заволокли древний город. Лишь желтоватые огни немного сглаживали тусклую атмосферу, наполняя ее теплом. Вдали виднелись контуры древнего дугообразного каменного моста, который Флора так любила в детстве. Добрый бородач Жора помог девушке донести вещи до стоянки такси и посадил ее в машину.

— Спасибо, Жора. Ты настоящий друг, — сказала Флора. — Я это знаю.

— Прощай.

— Не прощай, а до свидания, Безумная Флора, — улыбнулся матрос.

— И все-таки прощай. Что-то подсказывает мне, что мы больше не увидимся.

— Все. Пока. До встречи. Поехали! — приказал он шоферу, и машина, взревев, резко дернулась с места и понесла Флору домой, к прежней жизни, которая теперь наверняка будет другой.

«Океан изменил меня», — думала Флора. — «Впервые я, избалованная родителями нежное дитя, увидела смерть и прониклась состраданием к другому человеку, забыв свое детское «эго». Я переживала за хорошего, добропорядочного человека, который ушел в неизвестный и непознанный мир белой пирамиды. Миша… Ведь ты — настоящее в этом мире! Но тебя уже нет».

Эмоции этой первой потери настолько переполнили Флору, что она, шумно вдыхая свежий морской воздух, никак не могла насытиться его прелестью. Ей было мало, мало, мало… Хотелось, чтобы он вскружил голову, заставил мыслить и отвечал на самые главные вопросы.

Флора поняла, что наша душа не менее загадочна, чем Бермудский треугольник. Как это возможно? Быть окруженной тремя мужчинами, никому из них не отдать своего сердца, но научиться любви, состраданию и, наконец, приобрести уверенность в себе. Побыв в этом океанском театре чувств, Флора начинала новый, взрослый отсчет своей жизни. Как она изменилась! Куда подевалась стеснительная девушка, которая немела, когда к ней обращались с вопросом, и от любого напряжения теряла самообладание: в висках начинали бухать молотки, а слова не подчинялись мыслям. Эта девушка растаяла в белой жиже стеклянной пирамиды Бермудского треугольника.

С улыбкой Флора вспоминала, как не могла блистать в колледже, шлифуя мишурой банальные фразы и кружа головы таким же глупым мальчишкам. А потом грубостью прикрывала свое смущение.

Теперь Флора поняла, насколько ценна человеческая жизнь, как легко ее можно потерять, как несправедлива и безвозвратна гибель близкого человека и как хрупки, многогранны и серьезны наши чувства! Все эти мысли вихрем проносились в ее сознании, по мере того, как подгоняемое теплым морским ветром такси, несло Флору по прибрежному шоссе домой, а меняющийся за маленьким окошечком пейзаж лишь усиливал в девушке чувство глубоких перемен. Так, незаметно для себя, Флора навсегда простилась с безмятежным детством.

Прошел год. Флора забросила свои игры с параллельными мирами, потому что заметила их глубокую и фатальную бессмысленность.

Все это время Фил забрасывал ее посланиями и один раз даже приезжал, но для Флоры он уже был человеком из прошлого, к которому она когда-то начинала испытывать чувство привязанности. Фил как-то совсем не смотрелся без соленых брызг, которыми их щедро одаривал океан.