Еще одна тайна Бермуд

— И у вас мало что получается. Потому что океан — это живой организм, с которым надо считаться. В нем живут, такие же разумные существа, как мы с тобой. И они не хотят, чтобы мы вмешивались в их жизнь. Слава богу, что они еще позволяют кораблям бороздить поверхность их чертог.

— Это все сказки, Флора, — серьезно сказала Варгоша. — Но я восхищаюсь твоим поступком, хотя любому он покажется безумным. И еще раз повторяю, что такие случаи бывали не раз. От долгого пребывания на воде у людей изменялось сознание, они переставали выносить акваусловия и даже бросались за борт.

— Я никуда не бросалась, Варгоша, — соврала Флора. — Я сидела на корме, на узенькой дощечке и пыталась найти Мишу по сигналам, поступающим от моего компьютера. Неожиданно меня накрыло волной и…

— Так тебя просто снесло за борт! — всплеснула руками доверчивая женщина. — Ты никуда сама не прыгала! На корме даже стоять опасно! Там заливает водой даже при слабых волнах. А ты спустилась на самый край и уселась на узенькую дощечку, как на скамеечку!

Некоторое время женщины молчали.

— Знаешь, — сказала Варгоша, — а я сразу поняла, что Миша погиб. Он не успел сбросить груз, и его засосало на дно. А там и акулы подоспели.

— Акулы? — с удивлением спросила Флора.

— Да. Бермуды — очень акулячье место, и они приплывают сразу же, как только почувствуют в воде запах человеческого тела. Жаль, у Миши остались жена и годовалая дочь.

Варгоша вытерла набежавшие слезы и спросила:

— Хочешь еще кофе?

— Нет, спасибо.

— Тогда пока светит солнышко, пойди и посиди на палубе. Тебе это пойдет на пользу. Мы идем со скоростью 12 узлов в час, и через три дня войдем в пояс холодных морей.

— А потом вернемся в Калининград, — прошептала Флора.

— Да, и будем швартоваться по домам. Ты что задумалась?

— Понимаешь, Варгоша, этот рейс многому научил меня.

— Чему же?

— Настоящему. Ладно, я пошла на палубу ловить последние лучи солнца.

— Только не перегрейся.

— Будет сделано, кэп! — отрапортовала Флора. — Иду на палубу глотать свежий воздух. Кстати, вам очень идет это светлое платье в горошек, — отпустила Флора комплимент, на которые в своей жизни была весьма скупа.

— Спасибо, Флора, — застенчиво ответила женщина. Ей было приятно получить такой комплимент от юной девушки.

Глава 4

В своей большой каюте, расположенной на средней палубе, мучился от ревности и досады красавец Эл. За внешней застенчивостью и робостью он разглядел непредсказуемый и своевольный характер Флоры, и эти черты разжигали в нем интерес к девушке. Однако, сложившаяся ситуация нарушала все планы Эла, за которым закрепилась прочная репутация прохвоста и ловеласа. Даже выпитая бутылка вина не успокоила его задетое тщеславие. Наоборот, он еще больше комплексовал, ощущая свою ничтожность перед этой Флорой, баловнем судьбы, которая имела все, что можно пожелать в этой жизни. Да еще этот безумный поступок. Ведь он делал из нее почти героиню! А ее роман с Филом на глазах у него, Эла, заставлял его беситься от ревности и ярости. «Боже!» — думал Эл. «Ведь я почти добился своего! А эта избалованная девка все равно одержала верх! Я обожаю свою Марианну, но она не возвышает меня. Обыкновенная любимая жена, полностью зависимая от мужа. Хорошо, что сейчас, после этого рейса наше положение улучшится, и мы, наконец-то сведем концы с концами. Но моя гордость! Ее ущемила какая-то сопливая девчонка! Уж лучше бы я вместо нее бросился в океан!» — и Эл резким движением руки отбросил назад свои светлые красивые кудри. «Пойду-ка я на палубу, хлебну океанского воздуха. Может, на душе станет легче».

И Эл быстрыми шагами отправился на центральную палубу, где Флора принимала солнечные ванны. Он был, как всегда, красив и элегантен в своем зеленом костюме. Выйдя на палубу, он очень удивился, увидев там загорающую Флору. Примостившись на круглой скамейке, она, поджав под себя коленки, подставила свое исцарапанное лицо мягким лучам утреннего солнца, пытаясь хоть немного загореть. Удивительно, что за все время пребывания в субтропической зоне, палящие лучи как будто бы нарочно щадили ее кожу. Загорели только ноги. Эл заметил, что после всех приключений Флора снова изрядно похудела и очень изменилась. Ее лицо приобрело осмысленность взрослого человека, а на фоне впалых щек еще больше стали выделяться ее темно-болотные глаза, в которых появилась твердость. Складывалось впечатление, что из робкого пухлого подростка она превратилась в красивую, молодую девушку, которая знает себе цену.

— Пришел засвидетельствовать вам свое почтение и уважение, — церемонно сказал Эл, удивленно глядя на Флору ясными глазами, с которых неожиданно слетела мутная пелена равнодушия.

— А вот это мне уже нравится! — весело сказала Флора, в упор глядя на Эла. — Привет. Давно не виделись. Садись. Не стесняйся.

Эл осторожно присел на скамеечку на некотором расстоянии от Флоры, ибо не знал, как теперь с ней общаться. Флора заметила, что он метнул взгляд на ее исхудалые плечи, скользнул вверх и остановился на ее изрядно исцарапанной шее. Флоре стало неприятно.

— Что ты так смотришь на меня?