Еще одна темная половина

Тот день снова ничем не кончился. Мы как будто решили жить как добропорядочная семья, слава богу, только телевизор не смотрели и то потому, что пока я шлялась по вампирским магическим местам, Москва перешла на цифровое вещание, и хозяйский телек показывал только «снег».

Не знаю, почему ничего не делал Люций.

Демон, кажется, впал в депрессию.

А у меня однажды случилась паническая атака.

Я проснулась среди ночи от какого-то мутного, мгновенно забытого кошмара — и попала в кошмар наяву.

Потрескавшийся потолок, пододеяльник в цветочек, оранжевый фонарь за окном — мне вдруг показалось, что никаких вампиров не существует. И не существовало никогда.

Мне все приснилось.

Сексуальный блондин с острыми ключицами, дерзкий брюнет с кожаными браслетами на запястьях, погони, убийства, кровь… Яркий и долгий сон с восхитительными эротическими вставками.

Очень жаль, что я проснулась. Но до будильника еще несколько часов, можно повернуться на другой бок и доспать.

Вот в этом месте у меня заледенела кровь.

Потому что в эту конкретную секунду, растянувшуюся в бесконечность, где пульс взвинтился до миллиона ударов в минуту, я не была уверена в том, что отличаю реальность, сон и вымысел.

Я смотрела на потолок, где в отсветах фонаря качались тени ветвей, и больше всего на свете боялась повернуть голову и не увидеть на соседней подушке никого.

Или увидеть стриженную — самая скучная в мире прическа — голову обычного мужчины, с которым я, должно быть, живу вместе.

— Блять, да что там у тебя?! — такое родное злобное шипение прервало мою бесконечную секунду, и Люций навис надо мной, щекоча нежную кожу на груди кончиками волос. Я его разбудила своим страхом? Он его почувствовал?

Я бы не удивилась, узнав, что все это время орала.

— Мне показалось, что тебя никогда не было… — севшим голосом пробормотала я. — И вообще ничего не было.

— Смотри-ка, а поначалу была рада сдохнуть, лишь бы от меня избавиться, — он лизнул кончиком языка мою шею. Острые клыки скользнули по ней, оставляя тонкие царапины.

Я откинула одеяло и выгнулась, стараясь соприкоснуться кожей к коже. Спальная футболка ужасно мешала, и я быстро стянула ее через голову.

— Эй, вы там трахаться собрались? — проснулся Демон на другом конце кровати.

Боги, как я была ему рада!

И откликнувшейся на внутренней зов тьме, просочившейся сквозь кожу, чтобы окутать нас с Люцием, скрывая от глаз Демона и вновь переплетая наши чувства.

Я обвила Люция руками и ногами и попросила:

— Трахни меня.

— Ты меня сегодня радуешь. Стоило дрессировать, чтобы получить наконец отменный результат.

Он накрыл меня своим телом, твердым и холодным, привычным, восхитительным, моим. Холодная кожа скользнула по горячей, ледяное дыхание смешалось с теплым, языки сплелись, закручивая торнадо из вздохов, вызывая судорожную дрожь.

Тьма покалывала кожу электрическими разрядами, мы пытались сплестись еще туже и плотнее, сцепляя пальцы в замки, обвиваясь друг вокруг друга. Кажется, нам было даже необязательно собственно трахаться, важнее было соприкоснуться как можно большей площадью тела, и только поэтому, только потому, что можно было сделать еще и внутри, Люций проник в меня, я приняла его — или наоборот.

Время извращений прошло — может, навсегда? Но сейчас важнее всего было быть вместе, как можно ближе, как можно сильнее, не разделяться, не покидать, смотреть в черные-серые-черные-серые-черные глаза, чувствуя, как душа — наша общая душа — переливается туда-обратно, пока тела словно пытаются впитать друг друга. Если бы мы могли соединиться сразу всей кожей, мы бы замерли так навсегда, но в попытках найти как можно больше точек соприкосновения, мы бились в ритме моря, волей-неволей возгоняя ощущения к высшей точке, достигнув которой, мы рассыпались на осколки.

И собрались уже разделенными и без общих чувств.

Сухими губами я провела по плечу Люция, он прикусил мое ухо и завершив тем самым своеобразные признания, мы обнялись, чтобы заснуть на этот раз до утра.

Я только прошептала Люцию на ухо:

— Знаешь, мне жалко Демона и я его понимаю. Где-то в мире живет часть него, которая до сих пор думает, что ее скучная обыкновенная жизнь — единственное, чего она достойна.

— Эй, я все слышу! — Демон подкатился по кровати. — И вы меня опять не взяли.

— Думаешь, поискать его часть по дуркам? — проигнорировав Демона, спросил Люций.

— Почему бы и нет? — пожала я плечами. — Представь его в теле обычного человека. Он остался бы в своем уме?

— Понятно, значит дурки…

Люций скатился с меня, устраиваясь на боку и разглядывая сияющими в темноте глазами мое тело. Я попыталась прикрыться одеялом, но он стащил его обратно.

— Думаешь, только со вторыми половинами вампиров случаются приступы суицида? И все запертые палаты забиты чьими-то частями?

— Все — чьи-то части, если так посмотреть.

— Кстати, не факт, — равнодушно уронил Демон.

— Серьезно? — я приподнялась, в запоздалом приступе стыда натягивая вырванное с боем у Люция одеяло на грудь. — Не все люди и вампиры — изначальные существа?

— Мы все еще не в курсе, дорогая.

— Ладно, дурки так дурки. Надо с чего-то начинать.