Еще одна жизнь (СИ)

Ей захотелось сбежать от всех: от Вильдама, от Андрея, от Надежды. Она чувствовала себя виноватой перед ними всеми. Перед Вильдамом - что не может ответить ему взаимностью. Перед Андреем - что вынуждена от него скрывать любовь Вильдама, а это тоже ложь, которая тяжелым грузом копится на сердце. Перед Надей - что из-за Елены она обманывается в своих надеждах на Вильдама. Даже перед Таней, потому что она и ей не может всего сказать, не может поделиться своими душевными муками. Ее молодая половина совершенно растерялась и молчала, предоставив более опытной старшей самой разбираться в этой ситуации. Она оказалась опять одна-одинешенька со своими проблемами, как в былые времена.

- Все так хорошо шло! - в сердцах кричала она, благо соседи ее теперь не слышали. - Неужели, нельзя было так и оставить?! - она с упреком смотрела вверх, будто знала, с кем говорит. - Почему? За что? Я не понимаю. Хотите, чтоб я сломалась прямо сейчас? Чтоб снова наделала глупостей? Ведь, как бы я не поступила, я обязательно кого-то обижу. Бабусенька, - молила она уже ее, - ты же говорила никого не обижать. Но, как? Как это сделать? Они не заслуживают этого никто: ни Андрей, ни Надежда, ни Вильдам. Возможно, это я заслуживаю наказание. Ну, так накажите меня, а не вынуждайте обижать других. Причем здесь они. Накажите меня: болезнью, уродством, отсутствием ума, но пожалейте их!

Она рыдала всю ночь, не сомкнув глаз. Утром взглянула в зеркало и ужаснулась:

"Напросилась. Урод уродом!"

Белки глаз покраснели от полопавшихся вен, под глазами мешки, все лицо опухшее, бледное, покрытое пятнами, нос разбух, губы тоже разбухли и посинели от постоянного их покусывания, волосы дыбом, взгляд мутный.

"Такая рожа приснится - проснешься в луже дерьма... Вот и хорошо. Может, Вильдам меня такой увидит и разлюбит", - впервые за обе жизни, она обрадовалась, что выглядит отвратительно. - "Но немного привести себя в порядок все же надо, а то всех прохожих по дороге распугаю".

Она умылась холодной водой, причесалась, выпила кофе покрепче, чтоб не уснуть на работе. Перед уходом еще раз посмотрелась в зеркало. Смотревшая на нее из зеркала девушка выглядела усталой, приболевшей, но не уродливой.

"Ну вот, всю "красоту" смыла..."

На работе все сочувственно интересовались, не заболела ли она, многие предположили, что она беременна, но у нее об этом не спрашивали. Вильдама с утра она не видела, но "добрые люди" ему доложили, что с ней что-то неладно. Он не удержался, моментально прибежал к ней в отдел, взглянул на нее и все понял.

- Елена, - притворно бодрым, обычным тоном заговорил он, - ты чего народ пугаешь? До меня уже дошли слухи, что ты присмерти.

- А Вы и поверили? - она тоже пыталась шутить. - Поспешили прочитать "отходную" молитву, - пошутить не вышло, юмор получался черный, саркастический.

Он даже на мгновение растерялся

- О-о! Как тебя скрутило! Как тут все запущено! Ну-ка! Пойдем на воздух.

"Зрители" были в восторге! После сцены с машиной, Вильдам не давал им больше повода для сплетен, а вот сегодня, всего несколько слов добавили свежую струю в этот грязный поток. Вильдам старался беречь репутацию Елены, но сейчас ее здоровье, и физическое, и душевное его беспокоило больше. Он вывел ее во двор, увел в беседку.

- Что с тобой, девочка? Что с тобой, маленькая? - он обнял ее за плечи.

Она отстранилась, посмотрела ему в глаза тяжелым взглядом.

- Как я тебе нравлюсь?

- Ты нравишься мне в любом виде.

Она вздохнула и опустила взгляд.

- Не получилось.

- Что не получилось?

- Думала, по наивности, что, увидев меня такой, ты меня разлюбишь.

В первый момент ему хотелось засмеяться, но ее слова несли очень серьезный смысл.

- Так ты хочешь, чтоб я разлюбил тебя?

- Да. Я так больше не могу. Нельзя любить двоих мужчин.

- А ты... любишь меня? - осторожно, будто боясь расплескать драгоценные капли надежды, спросил он.

- Не знаю. Я все больше думаю о тебе, - призналась Елена. И тут ее прорвало: - Зачем ты признался?! Я понимаю, тебе легче стало. Ты переложил груз решения на мои плечи. Но мне каково? Неужели тебе меня не жалко?!

Он попытался снова ее обнять, но она вырвалась, встала.

- Почему я должна врать Андрею, Надежде, всем?! Я не хочу врать! Я люблю его! Мне дорого хорошее отношение его матери. Они не заслуживают этой лжи. А я? Чем я заслужила эти муки?!

Вильдам сидел, зажав руками голову и глядя в пол.

- Как мне теперь жить? Я не знаю! Да пойми же, ты!

Она схватила его голову, подняла лицо, заглянула в полные тоски глаза.

- Я без тебя уже не могу! Если ты навсегда уйдешь из моей жизни, я никогда себе не прощу, что причинила тебе боль. Ты тоже этого не заслуживаешь, - уже тише сказала она, не отводя взгляда от его глаз. - Ты дорог мне. Я... кажется... тебя тоже... люблю...

Елена прижала его голову к своему животу, а он обхватил ее руками, крепко прижал к себе. Она продолжала совсем тихо:

- Только немного по-другому. Мне кажется, что с тобой спокойнее. А может, я просто плохо тебя знаю. Может, ты тоже страшный ревнивец и будешь изводить меня подозрениями.