Еще одна жизнь (СИ)

- Это не ее мать, это твоя мать. А я люблю ее..., как дочь, и она относится ко мне с дочерним доверием. Вот и удалось, - он закурил еще сигарету. - У тебя водки нет?

- Есть мастика, мать из Болгарии привезла, она крепче. Будешь?

- Давай.

Они перешли на кухню. Андрей достал бутылку мастики, маслянистой желтоватой жидкости, и две стопки.

- Как ее пьют-то? - спросил Вильдам, с подозрением разглядывая бутылку.

- Вообще-то, ее в коктейли добавляют, но и так можно, по чуть-чуть, как коньяк.

- Ну, давай, разливай.

Они выпили, поморщились, сначала занюхали, а потом заели лимоном.

- Тебе когда... - заговорил Вильдам.

- Послезавтра.

- Дай ей отоспаться, хотя бы до завтра, не трогай.

- Я понимаю.

- Ты ее не суди. Очень она тебя любит. Хочет что-то решить, что-то предпринять, хочет казаться сильной, хочет сердцем все обхватить. А, по сути, она совсем девчонка, слабая, ранимая. Она не с тобой не справилась, она с собой не справилась. Не рассчитала свои силы.

- Я знаю, я вижу. Я тоже ее очень люблю, но...

- Не надо об этом. Давай лучше за нее выпьем, чтоб выдержала, не сломалась, дождалась.

- Ты хочешь сказать, что она может...

- Нет. Она тебе не изменит, но здоровье подорвать может. Давай за нее.

Андрей разлил еще по глотку.

- Не-ет. За нее только по полной.

- А не много? Ты же на машине.

- Не много. И я никуда не поеду, у вас останусь ночевать. Не выгонишь?

Андрей даже обрадовался. Ему в эти дни самому хотелось напиться, но один он пить не мог. А тут такой классный собутыльник!

- Не выгоню, место есть, - он долил стопки до краев. - За нее!

Они выпили, вторая пошла уже лучше. Вильдам взял бутылку, почитал этикетку, снова разлил.

- Наша водка мягче, но будем пить, что есть. Давай за тебя: на рожон не лезь, береги себя, помни, что тебя здесь жена ждет.

- Любимая жена.

Они снова выпили.

- У тебя кроме лимона, есть еще что закусить? - опять поморщился Вильдам.

- Есть, - ответил Андрей и открыл холодильник. На стол легли тарелки с колбасой, сыром, помидорами, баночка черной икры, лепешка.

- Вот! Это уже дело, - Вильдам потянулся за сигаретами.

- Здесь нельзя, - остановил его Андрей.

- Точно, точно. Ругается. Сама курит, но в квартире не разрешает. Тогда бери закусон и пошли на лоджию, - скомандовал он, беря бутылку и стопки, туда же они вытащили журнальный столик, разложили закуску, налили стопки.

- Давай за любовь! - предложил Андрей слегка заплетающимся языком.

- За любовь! - поддержал его Вильдам.

Выпили. Закусили. Закурили.

- А ведь ты ее тоже любишь, - сказал Андрей и, прищурившись, посмотрел на Вильдама.

- Люблю... - задумчиво глядя в окно, ответил Вильдам. - Но ты опередил.

- Ты смотри тут без меня, не балуй.

- Сынок, если бы я хотел побаловать, то уже бы побаловался, тебя не спросил. Но она не такая, она не для баловства...

- Да, она не такая. Она верная! Она меня любит! - восторженно воскликнул Андрей и принялся снова разливать мастику.

Вильдам искоса посмотрел на него, ухмыльнулся в усы. Хмель уже добрался и до него, но головы он не терял.

- Вот только что-то детей у нее нет, - продолжал Андрей. - Я стараюсь, стараюсь. Оно, конечно, еще не время, ей еще три года учиться. Но я уже созрел для отцовства.

- Это ты созрел? Идешь, как мальчишка, на поводу у всех, не думая о своих близких. Ну, был бы у тебя ребенок? Так, ей бы еще хуже пришлось: остаться одной с ребенком на руках...

Андрей набычился.

- Ты не понимаешь. Ты - гражданский, а я - офицер. Это мой долг.

- Твой долг - родину защищать. А твои близкие и есть родина. А тебя несет черт знает куда! Это же Азия! Сейчас они меж собой дерутся, а завтра все вместе против нас попрут.

- Ты думаешь, что говоришь?

- Я-то, как раз, думаю. А вот ты?..

Андрей поднял на Вильдама мутный упрямый взгляд.

- Я - офицер, - повторил он, ударяя себя в грудь - И есть приказ...

- Вот в том-то и дело, что приказ, - примирительно сказал Вильдам, разливая остатки мастики. - А заявление ты тоже по приказу писал?

- Почти... - Андрей уставился в стопку невидящим взглядом. - Если бы не написал, выперли бы к чертовой матери из вооруженных сил, или под трибунал отдали.

- А под трибунал за что? - изумился Вильдам.

- Они бы нашли, состряпали б...

- Значит, кругом тебя обложили...

- Не только меня. У Илюхи сыну полтора годика и мать больная, а у Равиля жена беременная. Ни с кем не считаются. Приказ... Успокаивает только то, что обещают не более, чем на полгода, а потом хоть в академию...

- Где полгода - там и год, а то и больше...

Они допили остатки мастики.

- У меня еще коньяк есть, будешь? - спросил Андрей, от неприятного разговора он почти протрезвел.

- А спать?

- На том свете выспимся, - мрачно пошутил Андрей.

- На тот свет не торопись, рановато тебе, еще успеешь. А коньяк...не люблю я его - он клопами пахнет... разве что с кофе...

- Будет тебе кофе. Правда, я не умею его, как Алена, варить. Вроде все так, а что-то не так.

- Да... Елена во всем удивительна и совершенна!

И они опять вернулись к разговору о ней.