Еще одно путешествие на край земли

— Здесь корабли почти со всего света, — сказал Анджей, не отрывая глаз от бинокля. — Вот тот крайний — сухогруз «Замок дракона» из Панамы, за ним «Святой Лак» и «Святой Винсент» — из Дюнкерка, «Лобиго» в середине — местный. За ним с голубой трубой «Виграфьорд» — какой-то скандинав. Порт приписки отсюда не виден.

— А вы поглядите-ка лучше сюда, — окликнул нас с другого борта неугомонный доктор.

Мы обернулись. На противоположной стороне лагуны у самой воды стояли крытые тростником африканские хижины, которые раньше мы видели только на картинках. Их вид резко контрастировал с роскошными особняками и высотными зданиями, расположенными на другом берегу.

Машину вновь застопорили. Очевидно, все причалы были заняты, и нам предстояло выжидать, пока освободится место.

Поверхность лагуны была атласной, без единой морщинки. Сюда не достигал морской бриз, и жара особенно давала себя знать. У борта на глади воды растекались радужные нефтяные пятна. Небольшой краб бочком деловито пробирался вдоль корпуса. За его движениями, перегнувшись через поручни, следила теперь добрая половина полярников.

Шло время, и наше нетерпение возрастало: когда же можно будет сойти на берег? Но нас продолжали держать на рейде. К кораблю подплывали на катерах портовые чиновники с портфелями. Наше начальство заполняло какие-то бумаги, оформляло счета.

После обеда небольшая видавшая виды баржа привезла пресную воду. На корабль перебросили шланги, подключили насосы. Нам предстояло принять около 600 тонн воды.

Теперь уже было ясно, что сегодня нам берега не видать. К тому же распространился слух, что в город пустят только тех, кому были сделаны прививки от желтой лихорадки.

Я поднялся на верхний мостик. В углу, облокотясь на поручни, стояла статная девушка — наш судовой парикмахер. Недалеко от нее прохаживались два стриженных наголо полярника. Близость незнакомого города, зеркальная гладь лагуны, дурманящая, вязкая духота — все вызывало какое-то смутное беспокойство.

Я поздоровался с девушкой и остановился поблизости. Мы помолчали.

— Вам нравится здесь? — спросил я робко, готовый к тому, что она тут же повернется и уйдет.

— Нет, Африку я не люблю, — нисколько не смущаясь ответила она. — Мне по душе северные страны, особенно Норвегия. Один рейс, который мы делаем, так и называется — «по шхерам и фиордам».

Два расхаживающих по палубе полярника явно нервничали, поглядывая в нашу сторону. Я собрался было продолжать расспросы, но тут на трапе показался пассажирский помощник. Девушка вздохнула:

— Совсем забыла: у нас же в 5.30 спецзанятия, — и побежала вниз.

Два полярника проводили ее задумчивыми взглядами и, не сказав мне ни слова, ушли. Я остался на верхнем мостике один.

Над лагуной сгущались сумерки. На стоящем поодаль лесовозе спешили закончить погрузку. Бревна поднимали на палубу прямо с воды, с пригнанных к борту плотов.

Цепочка лагун, соединенных каналами, тянется вдоль всего побережья. В лагуны впадают реки, что весьма удобно для сплава леса в Абиджан, откуда ценную древесину отправляют на экспорт. По лагунам перевозят и другие грузы, в том числе марганцевую руду, добываемую в ста километрах к западу от Абиджана, вблизи устья одной из наиболее крупных местных рек, которая, как я с удивлением узнал, называется Бандама, точно так же, как потухший вулкан на острове Гран-Канария. Любопытно, что реки Берега Слоновой Кости, несмотря на весьма влажный климат, мелководны, порожисты и почти непригодны для судоходства. Берега их, как правило, сильно заболочены, и местное население предпочитает селиться подальше, на междуречьях, совсем не так, как у нас. Я начал было мечтать о путешествии по лагунам на байдарке, но, вспомнив о бесчисленных опасностях, подстерегающих путешественников в здешних местах, призадумался. Не так страшны казались бегемоты, слоны, крокодилы, как разные мелкие твари вроде ядовитых змей, комаров и мухи цеце. И, отмахиваясь от мошек, налетевших откуда-то на палубу, я покинул верхний мостик.

В курительном салоне было людно, работал телевизор. Отчаянно пришлепывала по столу компания заядлых доминошников. Среди них был и наш доктор.

На телеэкране три африканца вели беседу «за круглым столом». Речь шла о политике. После хроники нам показали одну из серий французского кинофильма «Алло, полиция».

Всеобщее оживление вызвала последовавшая затем спортивная передача — эпизоды футбольного матча между командами Берега Слоновой Кости и Того. В спортивной программе оказали также велосипедные гонки на автомагистрали Абиджан — Бваке, известной как «дорога какао», поскольку она соединяет столицу с основными плантациями этой одной из важнейших для страны экспортной культуры.

Уже поздно вечером абиджанский диктор — эффектная африканка — мягко улыбнулась и произнесла: «Бон суар».

— Желает нам доброй ночи, — хмыкнув, пояснил доктор.

Зазвучали торжественные звуки национального гимна — передача закончилась.