Еще одно путешествие на край земли

— Эх, искупаться бы, солнце такое, прямо Сочи! — сказал один из строителей, запарившийся в новой кожаной куртке.

— Сочи, да не очень. Вода сейчас минус полтора градуса, — заметил другой.

— Такой не бывает. Вода при нуле замерзает.

— То пресная, а это соленая. Гидролог сегодня утром мерил.

— Так то утром, а сейчас она нагрелась. А ну, Механик, выкупайся хоть ты, — крикнул строитель в кожаной куртке.

Механик подбежал к воде, потрогал воду лапой, потом даже лизнул ее и... попятился.

— Умная собака, дрессированная, ее не купишь, — заметил кто-то.

— Посмотрим, какая она дрессированная, — продолжал любитель купания. — Эй, Механик, служи! — Он поднял валявшийся на скале кусок доски, размахнулся и швырнул в море. Доска, описав дугу, шлепнулась рядом с маленькой мраморной льдинкой.

— Служи, Механик! — еще настойчивее прокричал он.

Механик подошел к воде, снова тронул ее лапой и заскулил. Потом обернулся назад. Сверху со скалы на него смотрели люди. Тогда он вдруг весь подобрался, поджал задние лапы и соскользнул в воду.

Доску уже далеко отнесло течением в сторону, и, когда Механик снова выбрался на берег, держа ее в зубах, прошло минут десять.

— Молодец, Механик! — громче всех кричал Новая Кожаная Куртка.

Механик положил никому не нужную доску на скалу, встряхнулся и, ни на кого не глядя, побежал на станцию.

— Обиделся, — сказал кто-то.

— Ишь какой, — уже недовольно проворчал Новая Кожаная Куртка.

— А ты сам попробуй, небось, сразу воспаление легких получишь.

— Ты чего равняешь? Я ж человек, а то собака.

В тот же день строители переехали со станции на объект.

Вечером Механик, как обычно, лежал в дизельной под телефоном. Саня ковырялся около моторов, когда в дизельную вошел другой сменный моторист.

— Что к телефону не подходишь? — прокричал он.— Начальство тебе звонит не дозвонится!

— Да ну? Может, аппарат испортился?

Подошли, проверили аппарат — он был исправен.

— Ты чего же, друг, подводишь, заснул в тепле, — сказал Саня, нагибаясь к Механику.

Тело собаки сотрясалось от жестокого озноба.

Механик проболел около месяца. В конце концов Саня все же выходил его. Только за время болезни с псом что-то произошло.

Саню перевели работать на вездеход, и теперь на сиденье рядом с водителем всегда сидел, почти не шевелясь, Механик и внимательно смотрел прямо перед собой и в то же время куда-то в сторону.

— Последствие менингита, — то ли в шутку, то ли всерьез пояснял Саня.

Даже когда рабочий день у Сани заканчивался, и он оставлял машину, Механик обычно еще долгое время сидел на своем месте, задумчиво поглядывая на рычаги.

— Смотри, угонит он как-нибудь у тебя вездеход, — говорили Сане зимовщики.

На место рядом с водителем теперь никто не претендовал.

Иногда Саня звал Механика к себе в дом. Дом стоял на металлических сваях, вбитых в гладкую, словно языком облизанную коричневую скалу. Механик сначала поднимался вверх по холодной железной лестнице (в сильный мороз она обжигала лапы), входил в тамбур, вытирал задние ноги о половик и попадал в Санину комнату. Там он ложился на ковер, клал голову на передние лапы, смотрел и слушал.

В комнате стояло три кровати (с Саней жили повара, вечно пропадавшие на кухне), стулья, стол и этажерка с книгами. Мебель была совсем новая и отчаянно пахла лаком.

По стенам висели фотографии странных — безбородых и длинноволосых — людей. Таких людей Механик никогда в жизни не видел и смотрел на них с любопытством и непонятным раздражением. Ему не нравилось, что Саня очень часто поглядывал на большую фотографию над своей постелью и о чем-то задумывался. В такие минуты глаза у Сани становились совсем отсутствующими и он переставал замечать Механика.

Как тогда хотелось тому залаять и привлечь к себе внимание! Но Механик сдерживался. Ведь лаять в Антарктиде без особой надобности не принято. Здесь нет ни воров, ни бандитов. Здесь только полярники. Добрые к нему или безразличные и совсем редко — злые. Лаять на полярника может себе позволить лишь глупый молодой пес.

И Механик молча внимательно и преданно смотрел на Саню.

А Саня сидел на кровати, зашивал старую поношенную ватную куртку и напевал свою любимую песенку:

Порой мне так твои глаза увидеть хочется,
Но только ты об этом лучше песню расспроси...

Когда на станцию вернулись строители, Саню с вездеходом передали в их распоряжение. Строитель в кожаной куртке, по-хозяйски устремившись к наиболее удобному месту в, вездеходе, возмутился, увидев его занятым... собакой!

— Безобразие, пса какого-то возят. Псиной воняет. Ну ты, пшел отсюда, пшел! — брезгливо произнес Кожаная Куртка.

Механик повернул голову к Сане.

— Пойди, друг, погуляй лучше, — торопливо сказал Саня. — Все же начальник претендует.

Механик выпрыгнул из машины. Кожаная Куртка молча стал отряхивать сиденье...

И вот для зимовщиков пришла долгожданная пора возвращаться домой. С кораблем прибыла новая смена.