Ещё один брак по расчёту (СИ)

— Так Инга же полжизни провела на востоке, троих детей родила для тамошней Старой семейки, а они там все параноики: ни волоска, ни кровинки не должно попасть в чужие руки! Никаких ношеных вещей, отданных прислуге, в подарок только новое, а все свои обноски — в огонь. Никаких тряпочек для женских дней, только чашечки из специальной бумаги, и их сразу же после использования — в огонь. Прачки, судомойки, золотари — все наняты под клятвы на крови, хоть и служат этой семье поколения за поколениями. Поживи-ка так почти двадцать лет, тоже паранойя зацветёт и заколосится.

Это в Волчью Пущу приехали дочери сиры Фриды, чтобы разобраться с наследством. Украшения, да не простые, оказывается, а зачарованные, они поделили пополам; книги и какие-то магические инструменты оставили Отто, объяснив ошарашенному подобной щедростью бывшему подпаску, что ничего особенно ценного там нет, а тащить такую тяжесть через половину страны им лень; младшая взяла на память о матери её серебряную цепь магистра какого-то там Ковена, а ещё парадную мантию чёрного бархата с серебряными пряжками (тоже, как поняла Катриона, на память, потому что, если верить Аларике, одета дочка маркиза была в платье ещё дороже тех, которые полетели в топившийся камин); а вот старшая, та самая Инга с загадочно колосящейся паранойей, забрала себе обоих учеников покойной сиры Фриды. Так что наставничество Ренаты отменялось.

— А как можно забрать чужих учеников? — спросила Катриона, пристально разглядывая свой угол покрывала. Он был уже вышит полностью, но у неё никак не проходило чувство, будто чего-то не хватает. Так и хотелось что-нибудь добавить — но что? В конце концов она решила не портить хороший готовый рисунок своими дурацкими выдумками и просто начать вышивать угол с петуниями.

— А они не чужие, — возразила Рената. Мелодию она стала наигрывать какую-то другую, Клементина разочарованно вздохнула и уткнулась в вязание, уже ничего не напевая под нос. — С отцами мальчишек у Фриды был подписан заверенный нотариусом договор о том, что она обучит их всему, что они способны усвоить, — пояснила чародейка. — Учеников, разумеется, не отцов. Её дочери, вступая в наследство, приняли на себя все обязательства и долги матери, не только финансовые, стало быть, как наследницы они обязаны закончить начатое ею. И вообще… Инга со своими детьми даже видеться без разрешения главы семьи не имеет права. А тут два вполне уже самостоятельных парня, которых с раннего детства воспитывали и учили именно как магов — это вам не подпасок неграмотный, которого Фриде повесили на шею полтора десятка лет назад. Я потому и согласилась их обучать, что мне уже пришлось бы двигаться по накатанной колее, а не учить детей читать, писать, считать и сморкаться в платок, а не в рукав.

— И что теперь? — чуть помолчав, спросила Катриона. Она взяла ларчик с швейными принадлежностями и принялась рыться в нём, подбирая шёлк для новой вышивки. Ей, в общем, не было особого дела до учеников магов, но если свой чародей будет у её соседа, Вязам это ничуть не помешает и не повредит. Чародеи, что ни говори, люди полезные. Чтобы в этом убедиться, достаточно поднять голову и посмотреть на шары магического света.

— Ничего, — фыркнула Рената. Кажется, она всё-таки была уязвлена тем, что учеников увели у неё из-под носа. Не хотела за них браться, но когда их отняли, разозлилась не меньше, чем сира Аделаида из-за сожжённых бархатных платьев. — Бодаться за чужих учеников с дочерью маркиза, пусть и не признанной, а тем более с младшей из Старой семьи я точно не собираюсь.

— Младшей? — не поняла Аларика. Она тоже была в замке, когда шла эта делёжка, но вряд ли дочери сиры Фриды обратили на неё внимания больше, чем на кошку. Впрочем, кошку могли и, взяв на ручки, за ухом почесать, а безземельную сеньору из приграничья, небогатую и неотёсанную, наверняка просто не заметили. — Младшая кто? Невестка?

— Просто младшая, — морщась, ответила Рената. — Супруги, взятые после рождения наследников, признанные бастарды, чужаки, принятые под покровительство — это всё младшие. Не так члены семьи, как её имущество. Мясо для войн, ресурсы для торгов. Желающие тем не менее всегда находятся. Не всем, знаете ли, Предвечная отмерила столько ума, таланта, характера и особенно денег, сколько Шторму и Ледышке.

— Вам тоже предлагали? — с любопытством спросила Катриона, пропустив мимо ушей даже еретическую Предвечную. Как-то сложно было представить себе задаваку Ренату Винтерхорст, согласившуюся стать мясом и предметом для торга.

— Остроухому отродью? Нет, сира. На востоке к нелюдям относятся даже хуже, чем здесь, на западе. На службу возьмут куда угодно, куда способностей хватит, но разбавлять свою кровь нелюдской… фи, всё равно что ослов… любить. Хотя извращенцы есть, конечно, как и везде. В любом борделе девочки-мальчики на любой вкус.