Ещё один брак по расчёту (СИ)

Матушка Саманта в Вязы не приезжала: далеко, дорога плохая, тряская, то пыльно, то грязно — не в её годы по всему баронству колесить, так она говорила. Провести благодарственную службу и принять дары полей и огородов для храма приехала её помощница, совсем ещё молоденькая жрица явно из городских бесприданниц. Она с опасливо-брезгливым недоумением озиралась по сторонам и наверняка в душе гадала, за что боги были к ней так жестоки, когда она получила назначение в эту дыру. У Марены было точно такое же лицо, когда она в первый раз разглядывала башню из потемневшего от времени и непогоды дерева и окруживший село частокол. Лес её пугал, сельчане, слишком бойкие и говорливые, раздражали, а дриад, нелюдь безбожную, она, будь её воля, вообще не пустила бы в ворота, не то что в крепость (впрочем, в крепость их как раз было палкой не загнать), и очень обижалась, что Вальтер её не слушал. Матушка Клара с тем же праведным гневом смотрела на стайку лесных лучниц, чирикавших у накрытых к празднику столов — они всегда за неделю до Равноденствия присылали всяческой дичи, а за это потом объедались пирогами, причём больше любили с капустой и с яблоками. Дичи им, видимо, в лесу хватало выше головы.

— А эти что здесь делают? — возмутилась жрица, прожигая гневным взором штаны, туго обтягивающие мосластые зады, и луки за спиной.

— Они наши соседи, мать Клара, — вздохнула Катриона. — Уж какие есть. Если мы с ними рассоримся, они устроят нам целый ворох неприятностей. Проще трижды в год угощать их пирогами, чем оставаться без скотины. Не беспокойтесь, они не пьют вина, никого первыми не трогают и не насмехаются над нашей верой. Разделят с нами благодарственную трапезу, потанцуют и вернутся в свой лес.

Ещё, если будут в добром расположении духа, благословят сады. А после этого уведут с собой на денёк-другой нескольких мужиков, обычно уже женатых и с детьми — это они без всяких браслетов как-то чуяли. Нюхом, что ли, по-звериному. А где-нибудь этак после Высокого Солнца у ворот вполне может найтись мальчишка-полукровка с мешочком серебра на шее. Обычно у дриад рождаются девочки, но бывает, что и мальчишки появляются на свет, совершенно лесным девам не нужные.

Ничего этого Катриона новой жрице говорить не стала. Пусть сначала привыкнет хотя бы к тому, что в Вязах на праздниках неизменно бывают дриады, и ничего с этим не поделаешь. Матушку Саманту надо будет, пожалуй, попросить, чтобы объяснила помощнице, что здесь не Озёрный и даже не Рыжая Грива. Чёрный Лес рядом, а за ним начинается Хмурый хребет, за которым лежит Лес Вечный.

— Лет пятнадцать или около того назад, — не удержавшись, всё-таки сказала Катриона, — банда изгнанников из Вечного Леса перешла Хмурый и пряталась в здешних краях. Убивали, жгли и разоряли всё, до чего могли дотянуться. Нас спасло только соседство с дриадами. Не то чтобы они за нас стали заступаться, но эльфы-изгнанники побоялись вообще рядом с ними появляться. Дриады очень не любят эльфов, вы знаете?

Жрица глуповато приоткрыла рот.

— А… разве они не один народ?

Катриона помотала головой.

— В Вечном Лесу есть и дриады, и нимфы, и ещё много кто, но для эльфов они лишь самую малость повыше нас, короткоухих уродцев. И дриады, и нимфы, и прочие прекрасно это знают, так что за пределами Вечного Леса эльфам к ним в урочища лучше не соваться. Мать Клара, очень вас прошу, не требуйте, чтобы дриад выгнали отсюда. Просто вообще не смотрите на них, будто их здесь нет. Мне зимой, может быть, придётся просить у Первой, чтобы она отправила лучниц поохотиться на волков или выследить медведя-шатуна. Я не хочу с ними ссориться.

— Ну, хорошо, — покривившись, согласилась жрица. — И всё равно мне это не нравится.

— Мне тоже, — вздохнула Катриона.

Народ тем временем, ожидая начала службы, собрался в тесноватом внутреннем дворе, где поставили переносной алтарь со статуэтками Девяти, снятыми с их постаментов в крошечной часовенке при крепости. Опоздавшие скромно пристраивались позади, только дети норовили проползти под ногами взрослых в первый ряд — кое-кому даже удавалось. День стоял ясный и тихий, солнце прощально грело, играло бликами на глянцевых яблочных боках, блестело в кружках и мисках, заставляло масляно лосниться груды пирогов, скакало зайчиками в выставленных бутылях, облизывало поджаристые корочки на кусках оленины и целиком запечённых перепёлках. Лето было неплохим, грех жаловаться. Если бы не смерть Вальтера, Катриона бы порадовалась тому, как богато нынче удалось накрыть столы. То есть, она в самом деле порадовалась, но как-то так… без души, просто умом понимая, что с таким урожаем удастся без особых проблем пережить зиму. Лишь бы только та не была слишком суровой или чересчур снежной.