Ещё один брак по расчёту (СИ)

Смущало её, кроме всего прочего, присутствие в кабинете сира Георга двух незнакомых мужчин. Простолюдинов, судя по одежде. И по той же одежде судя, простолюдинов богатых. По возрасту они казались отцом и сыном, но похожи не были даже настолько, насколько похожи хотя бы дальние родственники. И всё-таки было в них что-то общее. Осанка, взгляд, выражение лица… непроницаемо, равнодушно-любезное выражение людей, вынужденных считаться с чужими настроениями и желаниями — но ровно до тех пор, пока капризы эти не задевают всерьёз их интересов. Не то чтобы Катриона часто встречала по-настоящему богатых торговцев (и не то чтобы в Волчьей Пуще они имелись, эти по-настоящему богатые). Но вот это ощущение, что таким людям, будь они хоть сто раз из третьего сословия, лучше бы не заступать дорогу, было неистребимо.

— Итак, дамы, — сказал барон, положив на стол перед собой жилистые, мозолистые, всё ещё очень крепкие руки, — слушаю вас. Сира Августа?

Та нахмурилась, хотела взглянуть на дочь, но между ними как раз стояла Катриона, и сира Августа проговорила недовольно:

— Моя дочь не носит наследника Вязов, поэтому я не вижу смысла оставлять Марену во владении её покойного супруга. Она молода, хороша собой, безупречно воспитана и прекрасно умеет вести хозяйство, но вряд ли кто-то оценит эти её качества в маленьком пограничном селе. — Катриона сдержанно хмыкнула (об умении невестки вести хозяйство она могла бы кое-что сказать), но под суровым взглядом барона промолчала. — Я забираю её обратно в Горькие Родники, но ей понадобится приданое, чтобы заново устроить свою жизнь. Между тем, сира Катриона отказывается выделить ей долю, полагающуюся бездетной вдове.

— Я не отказываюсь, — возмутилась Катриона. — Я сказала вам, что не в состоянии выделить больше сотни, причём сразу наличными могу отдать только половину.

— А какое приданое было у вашей дочери? — не обратив внимания на её возмущение, спросил барон сиру Августу.

— А какое это имеет значение? — вскинулась та. — Моя дочь была законной женой сира Вальтера и имеет законные права на часть его владения.

— И в какую сумму вы оцениваете эту законную долю?

— В двести пятьдесят марок, — твёрдо ответила сира Августа.

Катриона заметила, как молодой торговец вопросительно посмотрел на своего старшего спутника, а тот только закатил глаза к свежепобеленному потолку. Его племянник?.. помощник?.. понимающе усмехнулся, но тут же лица обоих спрятались под всё теми же безучастно-вежливыми масками.

— Увы, сира Августа, — сказал барон, — вы, видимо, оцениваете стоимость земли и строений по меркам центральных владений. А здесь… Приграничье. Я каждый год плачу налоги в казну, а налоги рассчитываются исходя из стоимости имущества. Вчера, накануне вашего приезда, я решил освежить в памяти, сколько именно я плачу налогов за владение своих вассалов в Вязах и во что Вязы оценивает королевская налоговая служба. Четыреста двенадцать марок, сира, за суглинок и супеси, хоть сколько-то пригодные для земледелия, и за пастбища в неудобьях. Сама крепость, как строение оборонительного характера, налогами не облагается, продана быть не может и потому не оценивается никак. Так что четверть сиры Марены — это сто три марки. Половину которых сира Катриона вам и предлагала.

Катриона чуть пожала плечами. Ключи от кладовок сира Марена потребовала у неё сразу после свадьбы, но в расходные книги молодая супруга особо не лезла и уж тем более не считала для себя возможным таскаться по полям и пастбищам, заниматься хозяйственными делами у квартирующих в крепости егерей и объясняться с всегда чем-нибудь недовольными дриадами (те с мужчинами никаких переговоров не вели, признавали только женщин). В общем, подати в прошлом году, как и раньше, рассчитывала Катриона. Она же и узнавала той осенью в Волчьей Пуще, не пересчитывали ли им стоимость лена.

— А вы думали, сира, я эту сумму с потолка взяла? — подавляя раздражение, спросила она. — Я, в отличие от вашей дочери, знаю, что и сколько стоит в наших краях.

— Деньги у вас с собой? — перебил её барон. — Сира Марена, пересядьте сюда, будьте добры. Сейчас мэтр Корнелиус вам продиктует отказ от каких-либо имущественных претензий и расписку в получении ста трёх марок. А господа, не состоящие ни на службе у меня, ни в родственной связи, подпишутся свидетелями. Если хотите оспорить моё решение, сира, дело ваше. Обращайтесь в суд или просите аудиенции у графа.

— Что значит женить своего брата на суконщице! — презрительно заявила сира Августа, видно, поняв, что большего ни из сестры покойного зятя, ни из её сюзерена не вытрясет. — Нотариус, расписки, кадастровые книги, суд… Я смотрю, набрались вы от невестки торгашеских привычек, сир Георг.

— О да, — усмехнулся тот, уступая своё место за столом Марене, готовой, кажется, уже без всяких денег уехать из Волчьей Пущи, лишь бы поскорее. — Я у госпожи Елены многому научился. Не полагаться больше ни на чьё слово, прежде всего, а со всех, даже с дворян в двадцатом колене, требовать расписки, заверенной нотариусом. Очень облегчает жизнь, сира. Попробуйте сами.