Ещё один невероятный шанс (СИ)

— Да, всякий раз, когда приезжаю в Аннабу. Это маленький дом, в нем всего три комнаты размером с эту каюту. Но я люблю его, ведь я провела там детство, и так весело было объедаться мандаринами прямо с дерева и купаться в канале. Я жила там до семи лет, пока отец не перевез меня и маму в Толедо, где у него был дом и семья. Там я и познакомилась с моим братом и двумя сестрами, его детьми от первого брака.

Блад удивленно покачал головой.

— Я думал, вы родные брат и сестра.

— По отцу, — кивнула девушка, — но мы с Алехандро сразу почувствовали друг к другу привязанность. И когда дом наш пал, я не пожелала оставить брата и на свои деньги и украшения, что были на мне во время нашего бегства, купила этот вот корабль. Алехандро назвал его в честь женщины, которая спасла нас и вывезла из Толедо в своей карете.

— И потом вы вернулись в Аннабу?

— Да, спустя долгое время мы вернулись…

Блад очнулся от размышлений. Почему он сразу не подумал об этом домике? Сердце забилось сильнее, снова вспыхнула надежда. Торопливо, прячась в тени домов, он двинулся к каналу. Туда, где тот делился на три части.

Маленькие дома попадались все чаще. Многие из них были белеными, обихоженными, их Блад обходил стороной. Обходил и большие дома с пышными садами. Там, где канал делился на три части, он увидел, наконец, крошечный обшарпанный домишко за разваленной стеной. Единственное мандариновое дерево было укрытием его. Питер Блад мысленно взмолился небесам о том, чтобы догадка его оказалась правильной. Прибавив шагу, он вскоре очутился возле дома, перебрался через полуразрушенный забор и подошел к двери.

Изнутри пахнуло затхлостью и нежилым помещением. Сердце оборвалось от тоски. Прихожая была пуста. Блад с тихим отчаянным стоном прислонился спиной к стене.

— Амайрани, девочка, где же ты! — невольно вырвалось у него.

Что-то шевельнулось в густом сумраке.

— Педро? — жалобно произнес знакомый голос.

— Господи! — выдохнул он, протягивая руки. Спустя миг девушка очутилась в его объятиях.

— Педро, ты здесь… — всхлипывала Амайрани Гонсалес, гладя его, сорвав повязку с лица, — это правда ты!

— Амайрани … — прошептал он, пытаясь заставить себя разнять объятия. — Боже, спасибо тебе!

Амайрани Гонсалес с детской доверчивостью положила голову ему на грудь, и Питер Блад с невыразимой радостью прижал её к себе.

— Педро, как же ты нашел меня? — всхлипывала девушка. — Аллах всемогущий привел тебя ко мне… но брат и Лив… и Адела, и девочки… Педро, я должна вернуться, но я не знаю, как… как их спасти…

— Тише, — сам не свой от охватившего его облегчения, Блад погладил её склоненную голову и прижался губами к макушке, — мы что-нибудь придумаем.

Амайрани кивнула, улыбаясь сквозь счастливые слезы. На ней было самое невообразимое одеяние — мужское исподнее, а поверх замотан отрез блестящей ткани. И сверху каба, разодранная так, словно на её хозяйку напала стая собак.

Блад снова обнял девушку, и она с радостью обхватила его, видимо, чувствуя себя спокойнее в его объятиях.

Спустя десять минут в маленькой жаровне, найденной в одной из комнат, потрескивало веселое пламя, и покряхтывал медный котелок с водой. Амайрани отыскала чай, оставшийся с незапамятных времен. Не ахти что, но ничего другого у них не было.

— А теперь расскажи, что же случилось там, и как ты смогла выбраться? — произнес Блад, разливая чай по деревянным пиалам. — Не торопись…

Амайрани кивнула, отпив немного чаю и отставив свою пиалу в сторону.

— Нас схватили сразу, как только мы вошли в придел, где положено встречать гостей. Лива и брата оглушили, а Аделу и девушек вытащили из паланкина и уволокли во внутренние покои. От меня эти глупцы не ждали худого, удалось обмануть их слезами и покорностью. И когда они тащили брата и Лива в яму, двое повели меня к хозяину дома. А дальше было легко. Я просто приставила нож к глотке этого трусливого сына греха и велела выгнать слуг. А потом связала и заткнула рот. Пришлось взять его одежду, потому что пока эти дети свиней волокли меня к нему, сорвали почти всё, что на мне было.

Она плотнее запахнула мужскую кабу. Но даже в этих лохмотьях она выглядела, словно ангел, сошедший на землю.

— И как ты выбралась из дворца?

— Через задний двор, — вздохнула девушка, — меня вывел пожилой слуга, человек с голубыми глазами. Не араб. Я никогда не видела его раньше и поначалу приняла за врага. Но он велел мне идти следом и выпустил через маленькую дверь в задней части стены, что выходит к садам.

— Ты запомнила, каким путем он тебя вел? — Блад наклонился, подкинув в жаровню короткое поленце. Амайрани кивнула.

— Да, запомнила. И смогу нарисовать примерный план дома. Но там сильная охрана, а после моего побега её ещё усилили.

— Нарисуй мне план, — Блад сбросил немного пепла из выдвижного лотка под жаровней, и разровнял его на полу.

Амайрани принялась чертить на пепле, а Блад размышлял, перебирая варианты спасения друзей. Понемногу план сложился в голове, но требовалось собрать все куски головоломки для его завершения.