Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ)

И вот доктор - тот, что постарше, главный, - подошёл, мягко прикоснулся к её плечу. "Что ж, девочка, теперь тебе надо будет пройти на рентген внутренних органов... Ты пойдёшь с мадам... с Лорен..." Андре и Луиза одновременно подумали: хорошо, что он тактично не стал спрашивать - готова ли ты, согласна ли?.. Это сейчас, наверное, задело бы её. Да, лучше пусть принимают эту её решимость как данность; и ей легче, когда всё выглядит так, словно это предрешено. Да ведь и в самом деле - нет выбора... у кого-то он был бы, но у НЕЁ - нет. Так же, как были и мы лишены выбора, когда нас бросило несколько часов назад к этой машине...

Им предложили пойти вместе с ней, но Жюстин сказала - не надо. Луиза подумала - это она, может быть, хочет, чтобы мы, очутившись наедине, поддержали друг друга... И были объятия, и прозвучало опять "доченька наша родная", и она молвила им вновь - "Я вас очень люблю..." И ушла вместе с Лорен, высокой, худой, глаза которой подрагивали и были тоже чуть влажны, - с Лорен, сказавшей им: "Это не очень долго... потом только ещё беседа будет, но не особенно длительная... мы постараемся через полтора часа вернуться... ну, в крайнем случае через два..."

Когда фиолетовая кофточка Жюстин скрылась от них за внутренней дверью, выводящей, видимо, к лифту для старшего медперсонала, главврач сказал Винсену:

- Я понимаю, насколько вам обоим тяжело и насколько ничтожной мелочью покажется вам то, о чём я - просто в силу профессионального долга, - обязан выразить сожаление. Вы-то, имея отношение к медицине, понимаете, что мы беспрецедентно комкаем подготовительные процедуры - которые в менее экстремальных обстоятельствах заняли бы несколько дней... И совершенно не проводим психологическую работу... да ещё когда такой возраст; и это вдобавок к самому согласию взять в качестве донора... Поверьте, я считал бы это невозможным, не поверил бы, услышав о таком от кого-то... - он сбился, махнул рукой...

- Добавьте ещё и то, что и получив донорскую почку, её тоже обычно намного дольше обследуют... а тут вы собираетесь пересаживать чуть ли не сразу, - отозвался Андре. - Что уж тут обсуждать... не до формальностей... А психологическая работа, о которой вы говорите, ей не нужна. Она сама её способна провести... и провела с нами... да и с вами тоже, доктор, - разве не так? Вы ведь слышали, что она ответила вам, когда... когда предложила это...

Он, произнеся эту речь, удивился, сколь наружно спокойно всё это выговорилось. И подумал, что, может быть, перевалил за некий пик ужаса и боли - так что теперь происходящее начинает как-то укладываться в восприятии...

Врач кивнул: - Наверное, вы правы... Действительно, не до формальностей. То есть все формальности сводятся к тому, чтобы утвердить - на уровне дирекции нашей больницы и той, окружной, - решение о донорстве и операции... а потом направить по факсу запрос в суд и по факсу же очень быстро получить разрешение. В таких случаях, когда иначе летальный исход, с этим не тянут... - Он посмотрел на Луизу, которая не очень вслушивалась в этот диалог, продолжая водить рукой по обнажённому тельцу ребёнка там, где, ей казалось, болело... - Знаете что, мадам... вы сядьте, попейте чай... Она сейчас не очень плачет, вам не обязательно возле неё стоять... Вскипятите, пожалуйста, воду - обратился он к дежурному, - а вам, сударь, чай или кофе?..

- Лучше кофе и мне, и ей, - сказал Винсен. - Спасибо. Это очень кстати, а то у нас мелочи может не хватить потом - в смысле, для кофемашинки... "Надо же, я как будто действительно почти спокоен, - подумалось ему, - или во мне что-то заморозилось сейчас?.."

Насыпав сахар и кофе в два одноразовых стаканчика с кипятком, он увёл Луизу на служебную лестницу...

Было почти пол-двенадцатого. Они сели, прижавшись друг к другу, и осознали - ночь уже наступила. Дым от двух сигарет, всплывая под потолок, напоминал дым, всходящий над полем боя, и Андре с Луизой показались себе в эти мгновения двумя ранеными, которым надо куда-то идти, чтобы добраться до своих, но которые не знают пути...

- Судная ночь, - прошептала Луиза. - Боже, мне кажется, что это и в самом деле Судная ночь... Мне кажется, мы замираем сейчас, мы трепещем сейчас в чьей-то руке, вырваться из которой нельзя...

"Мы схвачены сейчас дланью, которая может, если пожелает, разбить нас вдребезги, расколоть на микрочастицы, распылить и рассеять" - вспомнилось Винсену подумавшееся час с лишним назад...

- И Тот, Кто держит нас в своей руке, конечно, уже решил - пощадит или нет; потому что Он ведь уже знает всё, что мы сделаем, помыслим... - молвила она. - И как быть? Андре, я там, в палате, одними губами произносила беспорядочные... не знаю уж там, молитвами ли это назвать или просто всхлипами... помоги, спаси, помилуй!..