Ещё один придорожный букет

То же самое случилось и со  следующими тремя. Голодное лезвие бездумно набросилось на "шведский  стол" из протестующего металла и упрямой плоти, сопровождаемое шквалом  искр и криков.

Я широко улыбнулся,  испытав прилив восторга. Вот это было веселье. Вот так и должно было быть -  кровь в качестве терапии.

Выезжающие на основную  проезжую часть машины сразу же начинали сворачивать, большинство ради  безопасности направлялось к обочине и пыталось съехать с дороги. Другие  замирали на месте, шины визжали в неровный унисон, когда автомобили  останавливались по диагонали к белым линиям разметки. Сталкиваясь бамперами, они  образовывали цветастую гармошку.

Держась центральной  разделительной полосы, я с неистовой радостью прокладывал себе путь. Наслаждался  звуком искореженного металла. Каждый скрежет был для меня музыкой, каждый крик –  новым голосом в хоре карающих ангелов. Кому-то это показалось бы безумием, но  для меня это было исцелением.

Я двигался дальше, сея  на своем пути разрушение. Сто метров, миля, еще одна. Пожары начали посылать в  небо змей черного дыма, отчлененные от тел конечности подергивались, словно  фрагменты электрических кукол. Пара оторванных по колено ног, в  "Найках" и разных носках, лежали, отброшенные на центральную разделительную  полосу.

Теперь все это осталось позади.

Огонь.

Кровь.

Семья.

Впереди, под следующим  мостом, синие мигающие огни сформировали ослепляющую линию. Вряд ли они были здесь  для того, чтобы успокоить меня словами или выразить сочувствие. Я был выше всего  этого. Горе завело меня слишком далеко.

Я ждал этого и сбавил  скорость, хотя между мной и полицейским заслоном не было транспорта. Мне нужно  было время подумать.

По другой стороне дороги  продолжали двигаться машины. Одни водители проносились мимо, другие с  любопытством вытягивали шеи. Я остановился, оставив дизельный двигатель работать  на холостом ходу. Тот мерно урчал, как дракон, переводящий дух.

Положив руку на другой  комплект средств управления, я запустил неиспользовавшуюся до этого часть  механизма.

Из-за кабины поднялась  стрела, сгибающаяся с изяществом лапы богомола. Огромный пневматический  бетонолом на конце выдвинулся, прижавшись к бетонному барьеру. Он принялся  пульсировать и долбить, вгрызаясь в низкую стену и распыляя дождь пыли и  осколков. Через тридцать секунд бетон раскололся, и барьер был отодвинут назад.

Синие огни устремились в  мою сторону, но было слишком поздно, барьер был сломан. Направив стрелу вперед,  я выбил два куска и въехал задним ходом в брешь.

Машины сигналили, шины  визжали, когда металлический зверь появился на скоростной полосе с грацией  слепого динозавра. Крутанув руль, я повернул свое изобретение в поток  транспорта и начал новую главу хаоса, когда потенциальный зевака послал свой  "Мондео" на скат, под пилу и взорвался фейерверком искр и брызжущего  топлива. В следующее мгновение брызги бензина попали на уголек горящего металла,  огненная подстилка расцвела под приземлившейся машиной. "Субару" запрыгнул  на скат, миновал пилу, сделал пируэт вбок, и, упав на крышу, заскользил к поджидающему  его пламени. "Лэнд Ровер" был следующим. Зацепил "кенгурятником"  лезвие, перевернулся, и полетел, кувыркаясь и ломая шеи и позвоночники сидящим  внутри людям.

Бойня продолжалась.  Металл бился об металл со скрежещущим чмоканьем, стекло взрывалось, разлетаясь  градом фальшивых алмазов. Кто-то криками пытался привлечь к себе внимание. Топливо  в баках с шипением воспламенялось, устраивая из разбитых машин погребальные  костры. Позади меня расцветали грибовидные облака, будто удобренная мной земля  приносила свои разрушительные плоды.

Я смеялся, и мой хохот  эхом отражался от металлических стен кабины. С каждым автомобилем, подскакивающим  на скат, я испытывал прилив адреналина, охлаждающий и возбуждающий. Все больше  изуродованных машин присоединялись к восхитительному хаосу.

Это было мое шоу, моя  сладостная месть, и ни грамма вины не отягощало мою измученную душу. Это было  очищение.

Машины впереди начали  замедляться. Сворачивали к обочине, в попытке уйти с его дороги, сминаясь и  сцепляясь бамперами. Один отважный автомобилист сумел сделать разворот и  направился в обратную сторону вдоль обочины, прежде чем на полной скорости  врезался в автобус, смяв внутри четыре ряда сидений.

Я с ликованием  пропахивал сбившийся в кучу транспорт. Машины переворачивались через край ската,  приземляясь на крыши. Примерно каждый третий автомобиль я бил точно в цель, а  именно в топливный бак, разливая взрывоопасную жидкость. Обо всем остальном уже  заботились искры.

Впереди на мосту присели  темные фигурки. Я заметил их на экране и сперва принял за зевак, но громкий  удар по металлическому корпусу сообщил о другом.

Раздался второй удар, и  экран передней камеры погас.

Я постучал пальцем по  экрану, чтобы вернуть его к жизни, но тщетно.

Стремительно последовали  третий и четвертый удары.