Ещё три сказки, сказ и бонус

Пока заделывали протечки, пришлось заняться и оранжереей. Кархо проследил, как ёмкости с отходами поднимают ручной лебёдкой на самый верх — туда, где наверху дирижабля располагался ангар-парник с прозрачной пластиковой крышей-плёнкой, пропускавшей с равной лёгкостью и ультрафиолет и инфракрасные волны. Ну и, плюс к этому, под особо густыми тучами-облаками, приходилось включать искусственную подсветку: оранжерея потребляла почти сорок процентов вырабатываемого генераторами электричества. Благодаря этому растения, росшие здесь, получали сверху — свет, а снизу… Подкормку из баков, в которые поочерёдно «загружали» отходы жизнедеятельности экипажа, давая перегнить, и затем запуская в готовые, «перебродившие», баки, калифорнийских дождевых червей: чтоб окончательно обеззаразить и обезопасить едкие вещества.

В теплице, в принципе, всё оказалось в порядке. Кроме неуничтожимой вони. И зубодробительно скрипящей лебёдки. Её Кархо осмотрел сам. И просто смазал. После чего сержант Мария Николаевна, заведующая этим подразделением, рассыпалась в благодарностях за девочек: Люду и Гюзель, у которых от скрипа буквально сводило зубы.

Гидропонный способ у них в теплице почему-то не получился.

Пришлось выращивать картофель и лимоны по старинке, как в оранжереях с грунтом. Только — не в грядках, (Это было бы уж слишком тяжело для даже такого монстра как «Надежда»!) а в кадках.

Выращивали только эти растения потому, что лишь они давали нужные витамины, не позволяя развиться банальной цинге. А уж муки, концентратов, соли, сухофруктов, мороженного мяса и макаронных изделий в кладовках на верхней, складской, палубе основной гондолы, хранилось достаточно.

Кархо в который раз порадовался, что им достался грузовой сверхбольшой дирижабль, предназначенный первоначально для доставки в глубины Сибири полностью смонтированных блоков ядерных электростанций.

Счастье, что строили этих воздушных гигантов у них — в Казахстане.

И в сверхвместительной гондоле предусматривались отсеки для временного проживания всей обслуживающей такой реактор команды. Плюс экипаж.

Да, проживание на борту предусматривалось временное.

Но ему ли не знать, что слишком многое «временное» становится… Н-да.

Вот и живут они тут до сих пор. Но уж повозиться с переделками в первые годы…

Спасибо отцам и дедам! Сил не жалели.

Правый передний двигатель вдруг отказался запускаться. Пришлось отправить бригаду ремонтников. Через пару часов Ларкин не без ехидства сказал ему, что прокладку они, конечно, сменят… Но это — их последняя. После этого — хоть вручную скручивай асбестовые жгуты, чтоб проложить между блоком цилиндров и его крышкой. Да и плунжеры в насосе высокого давления — пропускают, гады!.. Ох.

Затем прямо к нему в каюту по интеркому позвонил кок.

Кархо пришлось идти в камбуз и десять минут пытаться вникнуть, почему духовка не желает «в левой нижней части» пропекать нормально. Кончилось тем, что Кархо приказал сержанту Михаилу Протасову, помощнику Ларкина, разобраться с горелками, форсунками и термопарами. Через полчаса тот доложил, что всё в порядке, только кок сильно гневается, и запрещает вблизи теста и хлеба применять обычные при ремонте слова…

Затем оказалось, что у женщин в пошивочной мастерской сломался оверлок. Туда он отправил второго помощника Ларкина — Олега Рассудова.

Наконец он смог хозяйственные проблемы немного «разгрести».

Однако это не снимало с Кархо обязанностей по обучению младшего поколения.

Он вёл курс «Природоведения». Так они решили назвать объединённые природоведение, зоологию, ботанику и географию. (Общую биологию, анатомию, физиологию позвоночных, и основы врачевания «всего-чего-можно-сейчас-встретить», преподавал доктор. Чему Кархо был несказанно рад. Объяснять на примере пестиков и тычинок, как происходит размножение тех же позвоночных… Выше его терпения. Да и попросту — стеснялся он.)

Предмет оказался сложным. И в объяснении, и в усваивании. Поскольку они не могли позволить себе роскошь везти на всех нынешних и будущих учеников чистой бумаги или тетрадей, (А их сейчас и не найдёшь нигде!) приходилось неоднократно повторять, объяснять, растолковывать буквально до мелочи всё, что он преподавал. Обобщая то, что помнил, и изредка заглядывая в какую-то старую брошюру по строению клетки, и толстый медицинский справочник-энциклопедию, и богато иллюстрированную книгу для специалистов: «Ландшафты». Заставляя то, что помнил и знал чётко — попросту зазубривать.

Он где-то слышал, что раньше так преподавалось Слово Божье в Духовных Семинариях. Правда, в их самой большой каюте, выделенной под класс, наглядных пособий оставалось немного: глобус, карта мира, плакаты со схемами — деления клеток, атомных ядер, и фотосинтеза, и атласом звёздного неба северного полушария. Чучела оленя, барсука и совы пришлось выбросить — они пересохли и рассыпались в труху.