Эшелон сумрака

— Не забывайся, Луана! — злое на меня, хоть я даже с места его сдвинуть не смогла, — не мешай мне!

Он схватил меня за запястье, немного дёрнул и отпустил, отчего я едва удержалась на ногах.

Глаза уже давно резало от дыма и копоти — я не могла понять, от чего у меня слёзы, от происходящего или от бессилия и ужаса.

Вокруг было огромное шкворчаще-пылающее зарево Огня дьявола, сам он стоял рядом со мной с улыбкой и смотрел чётко вперед. Он был уверен, что сделает лучше, после того как сожжет целую деревню, полную безвинных людей.

— Пойдём, — схватил меня за руку он, — огонь не причинит тебе вред, Лу, — его щёка дернулась, а мне досталось его злое, — что же насчёт твоего поведения, то мы поговорим об этом на Эшелоне — сейчас отклонение от плана непростительно.

Меня потянули вперёд, прямо в огонь, пока я пыталась вытащить свою руку из его и держаться каблуками за землю. Но он был сильнее и яростнее настолько, что, казалось, упади я, он поволочёт меня за руку дальше, может и заметив, но не подумав об этом, как о чём-то важном.

— Насчёт любви, — он даже не стал перешагивать горящую в некоторых местах землю или обвалившееся дерево и шёл прямо по нему, — и того, что она всегда несёт за собой зло. Я могу доказать тебе это прямо сейчас.

Я сперва поджимала своё уже потемневшее платье к ногам, но вскоре поняла, что по какой-то причине оно не горит, и огонь проходит сквозь. Эти мысли были странными, потому что мой плач и слёзы лорда не отвлекали, в то время как я сама почти падала от бессилия. На середине центральной дороги, точнее того, что от неё осталось, я попросту сдалась — упала, зачерпнув свободной рукой землю и всё же заставила его остановиться. Оушен безразлично подкинул меня, как куклу, закинул на плечо и продолжил:

— Не впадай в уныние, жена. Каждая тварь, жившая в этом месте, так или иначе сделала тебе больно, — он усмехнулся, — я это почти исправил. Пара минут и… — хмык, — ты можешь покричать на меня, обидеться, или что ты там опять задумала. Однако тебе придётся принять те мысли, которые сегодня я вложу в твоё сознание: добро — эфемерное понятие. И только незначительные слабые люди отрицают главенство зла. Ты перешла под мою власть и ответственность. И ты обязана понимать это, если не считать так же.

У меня не было сил на всхлипы. Я вдруг поняла насколько сильно устала от его «ответственности», которую он принял за меня. Сама бы я никогда не приняла таких решений, которые позволил себе он, но… что я могла сейчас сделать? Только плакать, осознавая, что мне придется жить, в отличие от всех этих сгоревших заживо людей.

— Пришли, — его рука спустила меня на землю ногами, немного уткнула носом в его же грудь, пройдясь по волосам в поглаживании, и непреклонно развернула, — тебе придётся посмотреть, Лу.

Я встретилась глазами с толпой плачущих от кошмара и смертей вокруг людей. Здесь были не только женщины, я успела заметить несколько мужчин, прежде чем зажмурилась и попыталась осесть на землю — мне этого не позволили. Люди жались к высокому частоколу, пытаясь перелезть и сбежать из деревни, пока не поздно, однако стоило чьей-то руке ухватиться за верх, как в воздухе раздавался хлопок и от места оставалась дыра. С той стороны стреляли из ружей солдаты.

— Что и требовалось доказать, — с ухмылкой произнес Оушен, — ты всё ещё опасна для мужчин. Однако… — он сжал пальцами мой подбородок, повернул его в сторону и склонился к моему уху, — открой глаза.

Я даже вздохнуть боялась, не то что послушать его.

— Посмотришь, и я отпущу оставшихся доживать свои жалкие жизни, — хмык, — почти всех.

Мне было страшно. Но я могла понять, что он убьёт их, стоит мне воспротивиться, а значит… я кого-то убью?

Я всхлипнула и взглянула вперед. Зажмурила глаза я даже не потому, что могла кого-то убить. Передо мной стоял он.

— Открывай, Луана, — нетерпеливое, — я жду. А вот люди — нет.

Из груди вырвались рыдания. Они ещё там остались?

Но я сделала так, как он сказал. И осталась стоять смотря в глаза тому, кому не смотрела никогда за всю мою жизнь в его доме. Ни единого раза. Никогда.

— Интересный факт. Укажу тебе на него — он остался жив, — почти выплюнул Оушен, — напомнить причину?

Подбородок отпустили, и я смогла мотнуть головой. В ней вдруг стало пусто и гулко. Но не так, как было после обмена глазами — сейчас там что-то заскрежетало, хлопнуло и будто встало на свои места. В душе появилась сила и то, чего там не было никогда: осознание этой самой силы.

— Можно мне револьвер? — я даже не узнала свой голос.

Но вспомнила то, что видела его под мундиром.

Лорд сперва удивленно вскинул бровь, затем невероятно довольно растянулся в улыбке и ответил:

— Я в некотором замешательстве от того, — он подал мне тяжёлую рукоять и продолжил, — что ты так легко…

Договорить он не успел — я выпрямила дрожащую руку и нажала. Крючок не поддался. Оушен поднял бровь, убрав от своего живота оружие.

— …перешла на мою сторону, — продолжил он, — сперва взводят курок, — выдохнул он, — потом нажимают на…

Выстрел!