Ёшка

– Конечно, конечно. Но очарована я именно им. Твои старшие сыновья нашли себе выгодные партии в Париже. А Иван здесь совсем один. Вдали от вас.

– Потому сердце мое так и болит за него. Лишь одного желаю. Женился бы. Нрав у него ведь, вон какой…

– Пылкий, – улыбнулась Анастасия Павловна.

– Пылкий, да еще какой! Вон, уезд у него целый. Душ много. На него только и смотрят. Но подумай. Один ведь совсем. Некому о нем позаботиться.

– Да. Жениться бы пора. Молодой да ранний он у тебя, Лизонька. С женой-то потише был бы…

– Конечно, – согласилась Елизавета Петровна, – да разве же к нему подступишься с разговорами такими?

– Не печалься. И это случится. Граф он видный. Умен, хорош собой. Даст Бог, полюбит и женится.

– Сердце мое успокоится тогда, – вздохнула Елизавета Петровна.

– Мы столько лет дружны с тобой, Лизонька. Не хотелось бы, чтобы ты держала на меня обиду.

– Ну что ты, милая, – успокоила ее Елизавета Петровна, – твои советы и поддержка мне всегда были нужны.

Владимир Кириллович устроил судьбы старших сыновей и был готов переехать для этого в Париж. Когда-то он хотел поженить Данту и Николая. Это была бы выгодная партия для обеих сторон, но полька Анастасия Павловна, несмотря на это, предпочла деньгам и завидному положению счастье своей единственной дочери. Тем более, что Николай, которого сулили в мужья Данте, подсмеивался над ее робостью. А Данта не любила его общество и никогда не скрывала этого.

В это время подали чай. Владимир Кириллович пересел от стола в плетеное кресло. Он откинулся на спинку, важно закинул ногу на ногу и закурил сигару.

– Твои братья рассказали мне о вашем вчерашнем разговоре, – объявил он.

Иван взглянул на братьев.

– Так скоро?

– В России никогда спокойно не было, – продолжал Владимир Кириллович, – неспокойно и сейчас. В то время, как аристократия не торопится поддерживать принятое положение о крепостных, ты уже выдал вольные половине своего уезда.

– Не вижу причины не сделать этого, – с присущим ему спокойствием ответил Иван.

– Иван, послушай, – вступился Николай, он взглянул на отца и, получив его молчаливое согласие, начал говорить, – Наша фамилия носит титул. Мы одни из самых богатых и знаменитых семейств при дворе. Но чтобы остаться на плаву сейчас, нам необходимо объединиться. Мы с Андрэ уже объединили свои капиталы, но и этого оказалось мало.

– Нужно гораздо больше. Во Франции сейчас особенное положение, – добавил Андрей.

– Причем здесь Франция?

– Мы собираемся переехать во Францию, – ответил Андрей, – Мы с Николя нашли там себе неплохие партии. Поженившись на дочерях высокопоставленных герцогов, мы сможем поправить свое положение. От этого выиграют все. Но нам нужно сделать видимость, что мы очень богаты… а наше семейное положение сейчас, – Андрею было трудно признаваться в том, что они на гране банкротства, – скажем так… затруднительное.

– Если вам нужны деньги, – возмутился Иван, – почему просто не попросите?

– Дело не в деньгах, – прикрикнул Владимир Кириллович. Его злил тот факт, что ему приходиться просить помощи у сына, да еще и младшего.

– Тогда в чем? Или я так нужен Франции? Или вам, отец?

Иван окинул взглядом всех троих и с горечью добавил:

– Никогда не был нужен. Столько лет спустя вы здесь и хотите лишить меня всего… моего дома!

– Твой дом – рядом с семьей, а значит, теперь во Франции! – опять прикрикнул Владимир Кириллович, – тем более, что ты уже жил там, и довольно не плохо.

– Вы мало обо мне знаете, папа. Мой дом здесь!

– Неужели в тебе играет старая рана? – Николай довольно улыбнулся.

– Старая рана? Нет. У меня нет ран. Меня никто никогда не ранил. Мы же братья! Неужели мы можем ранить друг друга? Неужели все так плохо… у нас с вами?

Никто не решался ответить на этот вопрос. Братья сидели, опустив головы, и от стыда не могли поднять глаз. Отец Ивана тоже ощутил вкус поражения.

– Что же, – продолжил Владимир Кириллович, – Я выполнил просьбу Елизаветы Петровны, теперь могу откланяться.

– Мама уедет с вами?

– Однозначно!

– Нет! – Иван повысил голос. До этих слов, все что происходило между отцом и братьями было для него лишь игрой, хоть и неприятной ему. Но когда он понял, что отец не шутит, Иван огорчился и не смог оставаться спокойным.

Николай хитро улыбнулся. Они переглянулись с Андреем: оказалось, есть способ вывести брата из равновесия.

– Иван, тебе следует выслушать отца, – добавил Андрей.

– Почему он уезжает? Какие дела могут возникнуть у графа в его почтенном возрасте? – он словно перевел дух и былое спокойствие вернулось к нему.

– Иван, опомнись, – возмутился Николай, – как ты разговариваешь!?

– Елизавета Петровна поедет со мной! – Владимир Кириллович был решительно настроен, – если желаешь, здесь могут остаться твои братья и сестры. Они еще немного погостят у тебя. Я предполагал, что Екатерина и Анна уедут в конце месяца, а твои братья останутся и помогут тебе продать поместье.

– Что? – улыбнулся Иван, – Продать мое поместье? Кто волен распоряжаться моим поместьем и моей жизнью? Кто?

– Ты забываешься!