Эскадрон (сборник рассказов) (СИ)

— На Сомме мы неделю сидели под ураганным огнем. Знаешь, как это бывает? До полудня Фрицы дают тебе расслабиться. Полдюжины «тяжелых» по соседству раз в десять минут  —  это терпимо. Ребята даже не просыпались после ночных работ. Какая разница, спишь ты или нет, если за тобой прилетит? Потом присоединяются гаубицы. Восьмидюймовки и пять-девять. Черные облака взлетают над землей и ползут, пока не зацепятся за какой-нибудь холм. Над головой визжит, и земля содрогается, и ревет, громче самого громкого грома, и на тебя сыплются щепки, и земля и пыль. Второй  —  еще ближе, словно у неба проломились балки, и парапет звенит, как битое стекло, и все в черном дыму. Снаряды сыплются ливнем  —  десять, пятнадцать, двадцать в минуту, пока их визг и свист не сольются в протяжный вой. Пять минут передышки  —  и все сначала. Шрапнель  —  чтобы загнать тебя в траншею, фугас  —  чтобы по ней размазать. И ты дрожишь, как осиновый лист, и хочется упасть на дно и разрыдаться. Но нельзя, ребята смотрят. И каждому так же паршиво, как тебе, но ни у одного не дрогнет рука, если Фрицы пойдут в атаку. 

Он залпом опрокинул остатки кальвадоса в бокале и жестко усмехнулся.

— На этот раз мы расплатились с ними сполна. Видел бы ты, как они дрожали, когда мы выковыривали их из груды мусора, в которую наша артиллерия превратила их блиндажи и траншеи. Двадцать пятый себя показал.

— Ребята из шестнадцатого говорят, вас еще с марта гоняли, как новобранцев, — заметил Мэт.

— Точно, — Род неожиданно просветлел, — за Сомму мы заплатили дороже, чем она стоила, зато урок вынесли бесценный. Генерал Бинг времени даром не терял. Они выстроили полную копию Вими прямо за нашими линиями, разметили задачи цветной лентой и флагами, выдали карты всем и каждому. В Ковент-Гардене новую пьесу так не репетируют, как мы эту атаку. Бинг лично нам лекции читал чуть не каждый день. «Каждый взвод должен знать свою задачу, и выполнить ее, даже если в нем останется один солдат».  По секундомеру траншеи брали.

— И что?  —  недоверчиво покачал головой Мэт.  —  И в атаку с секундомером пошли?

— Точно, — заулыбался Род, — ты сам разве не видел? Мы же вам ракетами сигналили, как только на позицию выходили.

— Не видел, — вздохнул Мэт, — я на землю не смотрел, мне неба с лихвой хватило.

— Вы, ребята, нам здорово помогли, — заметил Род, — артиллерия тоже не подкачала. Пушки нас почти не побеспокоили, их чуть не подчистую наши смели. И от окопов мало что осталось. Снаряды на них сыпались, как град в бурю. Вот пулеметы нам крепко подгадили, но тут уж ничего не попишешь, такая война. Я еще легко отделался, осколком на излете зацепило, а половина взводов без командиров осталась, и майора Деланси мы потеряли. 

Род скрипнул зубами, яростно втиснул окурок в пепельницу и продолжил.

— Видел бы ты, как мы через бруствер перелетели. Наши волынщики, которых перед наступлением отправили в тыл, примчались перед самым сигналом, чтобы вести нас в атаку. Мы их, конечно, не слышали в этом аду, но одного вида волынок и килтов  довольно, чтобы поднять боевой дух.  На мили было видно, как наши ребята решительно и уверенно продвигаются вперед. Пулеметчиков гранатами и штыками из гнезд выдирали. Но из траншей Фрицев вышибли точно в срок. Потом еще два дня там закреплялись, пока нас не сменили. И снова вперед, до самого Дома Кремера, где у них батальонный штаб был. Там мы сосисками разжились. Консервированными. Гадость. Тушенка лучше.

Мэт тихо улыбнулся и промолчал. В Летном Корпусе тушенкой не кормили даже вспомогательный состав.

— Давай за Бинга, — предложил тост Мэт, — за тех, кто учится и идет вперед, а не ноет об ошибках и не ищет виновных. Помяни мое слово, быть ему фельдмаршалом.

— За Бинга!  —  отсалютовал бокалом Род.  —  И за Тренчарда. Без Корпуса мы бы как слепые котята тыкались. Вы, ребята, не меньше нас сделали.

— Это не ко мне, — Мэт отхлебнул, поставил бокал и тоже закурил, — я по три раза на день вылетал, замерз, как собака, два раза на свободную охоту напросился, и все без толку. Тоже мне  —  истребитель. Даже счет пока не открыл.

— Ну, еще повезет, — неуверенно ободрил друга Род, — война-то не кончена.

— Не в везении дело, — нахмурился Мэт, — нас в высотные патрули посылали, на истребители гуннов охотиться. А они на этот раз понизу пошли. Разведчики с полным конвоем летали, на три фотокамеры  —  двенадцать истребителей сопровождения.  Все наше численное превосходство насмарку. Пока мы их сверху высматривали, они на разведчиков и корректировщиков охоту вели. И самолеты у них лучше, быстрее, маневреннее. Конечно, от пилота многое зависит. Но они же в бой вступать не хотят, за свои линии уходят при нашем приближении, а мы их догнать не можем. У этих «асов» на боевом счету сплошь «двушки» почти беззащитные. Впрочем, Рихтгофен со своим «цирком» — исключение. С ними мало кто потягаться может. Разве что Флотская авиаслужба, у них самолеты новые, Сопвичи, Триплан и Пап. Но их мало, и они севернее. А мы вот на Ньюпорах до сих пор летаем.