Эскадрон (сборник рассказов) (СИ)

Но разве донесет ангел разбитое, окровавленное тело до британских позиций? Да кто он такой, Том О’Рейли, чтобы Господь сотворил для него настоящее чудо? Такое, чтобы нельзя было списать ни на счастливый случай, ни на удачное стечение обстоятельств? Но, может быть, настал уготованный ему час, и Небесные Врата вот-вот распахнутся для него? Чего стоят земные страдания по сравнению с вечным блаженством? И грехи капеллан отпустил…

Сияющее видение стремительно ускользало, пустое небо отражалось в пустых глазах сержанта Мерфи. Ни Рая, ни Ада, ни ангелов, ни спасения. Только белесая земля, да черви, да гниющие кости, врастающие в траву. Долгая агония, мучительная смерть, булькающая в простреленном легком кровь. Никто не узнает, где и как он умер. Мама будет ждать, дни напролет просиживая на крыльце старого дома, и отца не утешит строчка в газете «Погиб в бою», и в школе, куда он так хотел вернуться учителем, не повесят портрет в траурной рамке. Даже в этом ему отказано.

Том уткнулся лицом в плечо сержанта и зарыдал. Он остался совсем один в этом чужом и враждебном мире. И бессмысленная, бесполезная смерть оборвет едва начавшуюся жизнь холодной равнодушной рукой, и двинется дальше, и не останется от него ни креста, ни могилы, ни даже имени. Только прах и тлен, да вросшие в чужую землю кости.

Голоса снова приблизились. Том прикусил губу, утер слезы грязным рукавом и медленно начал отползать в кусты. От усилий скопившаяся в легких кровь выплеснулась, горячее пятно на груди расползлось дальше, но дышать стало легче. Он успел укрыться в густом подлеске, когда на полянку вышли двое солдат, оживленно переговариваясь между собой. Немецкого Том не знал, но уверенность в том, что ищут именно его, неожиданно придала ему сил. Если уж умирать, то точно не в германском плену. Он задержал дыхание, и легкие снова обожгло огнем. Но из груди не вырывалось ни звука, ни стона, и немцы, побродив по опушке еще минут пять, снова скрылись в лесу.

Цепляясь за куст, Том поднялся на колени. Издалека, с запада, все еще доносился треск ружейных выстрелов, осветительный снаряд завис яркой звездой, медленно спускаясь над холмом. Стараясь не делать резких движений, Том освободился от рюкзака и подсумков, вытащил из чехла газовую маску и ножом вырезал из нее два кругляшка прорезиненной материи. Выковыряв полужидкий желатин из наглазников маски, намазал ткань и притиснул «заплатки» к груди и спине, крепко прижимая рукой до тех пор, пока они не присохли, и перемотал плечо перевязочным пакетом. Подтягиваясь за колючие ветки, поднялся на ноги и, шатаясь, побрел в сторону британских позиций. С трудом отдирая от земли ноги, он медленно тащился вперед. В глазах темнело, в голове образовалась странная легкость, веселая и жуткая. Том закашлялся, утирая кровавую пену с губ, и мысли его закружились мутным вихрем. «Левая, правая, левая… Только бы не свалиться…»

У восточного подножия холма Том споткнулся и упал на четвереньки. От резкого движения его снова придушил кровавый кашель, и он присел, прислонившись к обгоревшему пню. Голова кружилась, губы пересохли и потрескались, а воды во фляге оставалось уже на донышке. Допив остатки и отшвырнув флягу, Том пополз вверх по пологому склону, цепляясь за пучки пыльной травы. Ярдов через пятьдесят снова остановился передохнуть. Сверху ему был виден развороченный вчерашней канонадой участок немецких траншей, забитый телами британских и германских солдат, лежащими вперемешку. Спуск к траншее был отмечен, словно путевыми вехами, трупами, облаченными в хаки и в серое. Ему показалось, что в откинутой руке одного из них зажат пистолет, и Том, решив, что оружие может пригодиться, снова пополз вперед. Находка разочаровала его, шотландец в лейтенантском мундире сжимал в побелевшей руке ракетницу. Том почти решился оставить ее покойнику, но передумал. Подавать сигналы было некому, но хотя бы одного Джерри, случайно повстречавшегося на пути, он сумеет забрать с собой на Запад.

К рассвету Том почти дополз до германских позиций. Он выбрался на проселочную дорогу, ведущую вдоль холма, все еще более-менее целую, хотя и изрытую кое-где снарядными воронками. Передышки становились все длиннее, каждый булькающий вздох пронзал плечо острой иглой. Британская артиллерия возобновила свою работу, Джерри попрятались в бункеры, окопы опустели. Том снова поднялся на ноги и побрел, словно во сне сквозь густую, вязкую воду. За спиной, едва различимый среди пушечных раскатов, послышался шум. Скрип, топот, конское ржание. Том почти свалился в ближайшую воронку и, заглянув через край, увидел колонну артиллерийских передков, запряженных лошадьми, направлявшуюся от Фрикурта к Ла-Буассель. Ему показалось, что колонна приближается к воронке со скоростью курьерского поезда, и не было никакой надежды, что его, забившегося в пологую яму посреди дороги, не обнаружат.  Том попытался подняться, но опять упал на спину, глядя в темно-синее рассветное небо.