Эскадрон (сборник рассказов) (СИ)

Норман даже не сразу понял, что  пилот, протаранивший гунна,  —  Джерри, новый, но уже такой близкий друг. Только вчера они шутили, только вчера обсуждали, как им повезет, если Норман попадет в тот же эскадрон, и у Джерри будет возможность научить его всем тонкостям воздушного боя. Всего несколько часов назад он улыбался Норману, а потом бросил горящую машину на врага, чтобы счет эскадрона пополнился еще одной победой.

И второй пилот, тот, у которого заглох мотор, это он вчера играл на пианино проказливые мелодии, заставляя весь эскадрон покатываться от хохота. Он смеялся, как мальчишка-школьник, а потом пошел и исполнил суровый мужской долг, пожертвовав своей жизнью ради товарища.

Они вернулись в полукруглый домик, и Генри понуро опустился на кровать, глядя в пол.

— Я решил, — тихо, но твердо сказал ему Норман, — буду подавать прошение о переводе в Летный Корпус.

— Да, Джерри мне говорил, — кивнул Генри, — бедняга Джерри. Но учти, далеко не во всех эскадронах такая жизнь. Нам повезло с аэродромом, и вовсе не факт, что до конца войны мы будем жить с таким комфортом. Я бы, на твоем месте, на это не рассчитывал.

— Я знаю, — виновато улыбнулся Норман, — хотя уверен, что в любом случае это полегче, чем в траншеях. Но дело совсем не в этом. Я надеюсь, что у меня будет возможность хоть немного поквитаться с гуннами за Джерри. И, наконец, увидеть врага лицом к лицу.

— Это легче, чем в траншеях, — согласился Генри, — в какой бы эскадрон ты ни попал. Мы, по крайней мере, живем достойно и сражаемся прямо и честно.

— Так и есть, — тепло сказал Норман, — твой майор прав. Вы живете и сражаетесь, как джентльмены. И я бы добавил, умираете, как джентльмены. А это важнее всего.

* Киддинг  —  разрезанная по брюшку копченая селедка, распластанная в форме бабочки

* Спад — SPAD S.VII, одноместный французский истребитель, с 1916 года состоявший на вооружении и нескольких эскадронов Королевского Летного Корпуса

* Гуннланд  —  занятая немцами территория за линией фронта.

Сидни Мейсон

— Война  —  это плохо для бизнеса.

Сидни отшвырнул газету, затушил сигарету в консервной банке из-под бобов, доверху полной окурков, откинул назад упавшие на лоб светлые пряди и поднялся с ящика.

— Ладно, Курт, — Сидни легонько толкнул в плечо все еще дожевывающего сэндвич компаньона, — война там у них или нет, а образец мы должны закончить. Бизнес есть бизнес.

Курт Хорхмайер, по мнению Сида, стоил больше, чем вся их мастерская. У бывшего однокашника по Массачусетскому Технологическому институту руки были золотые, а память феноменальная. Формулы, таблицы, марки стали, цены на материалы  —  вплоть до мельчайшего винтика  —  все, за чем самому Сидни пришлось бы лезть в каталоги и справочники, раз промелькнув перед голубыми глазами компаньона, оседало в белокурой голове навечно. Вот только деловой хватки ему недоставало. Курт, внук эмигранта из Баварии, был по-немецки романтичен и слегка сентиментален.

Работа спорилась, опытный образец косилки, с передачей, запатентованной на имя Сидни Мэйфлауэра Мейсона, уже начинал походить на технический рисунок, висевший на стене мастерской, когда Сида неожиданно озарила новая идея.

— А что если шестеренки в закрытый кожух поместить?  —  предложил он.  —  Если они все время будут в масле, то изнашиваться станут меньше. И нагрузка на лошадь поубавится. Ты не мог бы это рассчитать, Курт? А я пока с ножами закончу.

— Конечно,  —  Курт немедленно положил разводной ключ на предназначенное ему место на полке с инструментом, не забыв тщательно вытереть малейшие следы масла, и уселся за небольшое бюро, на котором лежала кипа писчей бумаги.  —  Для кого считать будем, Сид? Мне нужны таблицы твердости стали.

— Для «Мертенс и Мас», — Сид хлопнул ресницами от удивления, — для кого же еще? Они уже согласились выкупить наш патент. Думаю, о дополнительных улучшениях с ними легко будет договориться.

— А я так не думаю, — пожал плечами Курт, не переставая заполнять мелкими цифрами аккуратно расчерченные ряды таблицы, — их представительство находится в Льеже.

— Ну и что?  —  с еще более глубоким удивлением спросил Сидни.

— Сегодня утром германская армия начала обстрел Льежа, — не оборачиваясь, ответил Курт, — Бельгия отклонила ультиматум.

— Но в газете…

— Это была вчерашняя газета, Сид, — улыбнулся Курт и, немного помедлив, добавил, — я возьму цифры из справочника по германской стали. Хотя у Круппа и без косилок заказов сейчас будет довольно. Но Германии вскоре понадобится расширять сельскохозяйственное производство, так что о покупателях можешь не беспокоиться.

— Вот, значит, как… — Сидни почесал в затылке отверткой и снова принялся за работу.  —  Вот значит как… Это плохо, Курт. Это очень плохо.

— Но почему?  —  на этот раз Курт отложил карандаш и повернулся к компаньону.  —  Когда Германия объявила войну России, тебя это не встревожило. А сегодня…

— Война  —  это плохо для бизнеса, — перебил его Сидни, — но от нас тут ничего не зависит. Поэтому, Курт, давай закончим с этой косилкой, а думать, кому ее теперь продать, будем потом.