Эскалация

— Приветствую, Иван Иванович! Какие новости? Как наш молодой герой поживает? — первым делом спросил кесарь, едва Милютин зашёл в кабинет.

— Добрый вечер, — Александр Петрович! — ответил генерал. — Герой сдаёт пропущенные сессии. Старается.

— Не жалко Вам парня? — усмехнулся Романов. — Может, хватит уже его мучить?

— Так ведь не я утверждаю правила в Кутузовской академии, — ответил Милютин.

— Ну Вы бы попробовали как-нибудь выйти на ректора академии, попросить за нашего парня, — пошутил кесарь.

— Пробовал, но ректор там очень уж принципиальный, никаких поблажек не делает, — ответил Милютин улыбнувшись.

— Может, пора уже его в академию КФБ перевести? Там, если не ошибаюсь, поблажки предусмотрены для тех, кто совмещает учёбу с важными государственными заданиями.

— Предусмотрены.

— А что по главному вопросу?

— Думаю, Роман почти готов.

— Тогда не стоит больше тянуть — ситуация у нас не самая приятная. Приведите-ка его ко мне послезавтра утром.

— Будет сделано, Александр Петрович. Послезавтра в десять утра Роман будет в этом кабинете. — ответил Милютин и, немного подумав, всё же решился задать вопрос: — Всё настолько плохо?

— Приходил посол каганата, — ответил кесарь. — Передал информацию от хана Абылая. Хан сейчас в очень сложном положении. Британия предлагает им военный союз против Китая.

— Даже так? — не удержавшись, произнёс Милютин.

— Я тоже удивился, — продолжил Романов. — Мы все понимаем, что любой союз с Британией — это ожидание ножа в спину, но лучше уж его ожидать несколько лет, чем гарантированно получить уже сегодня. На фоне попыток Китая вернуть себе Восточный Туркестан предложение Англии выглядит как шантаж. Или каганат будет с британцами, или английская королева поддержит Китай в войне с каганатом. А война между каганатом и Китаем рано или поздно начнётся. И победителем в ней будет Англия. Потому что одна сторона конфликта будет разбита, а вторая попадёт в зависимость от британской короны.

— Вы полагаете, Китай огласится на союз с Британией после Гонконга?

— Китай непредсказуем. И на фоне всего этого хан Абылай интересуется, может ли он рассчитывать на поддержку России в его возможном противостоянии с Британией и Китаем, — Романов выдержал довольно большую паузу и добавил: — А мы поддержки гарантировать не можем. Это я честно сказал послу. Хан — мой друг, он поймёт. Но меня это всё не радует. Британия окружает нас со всех сторон, кроме запада. А на западе немцы, против которых мы должны провести спецоперацию.

— Формально, против поляков, — поправил кесаря Милютин. — Но Вы правы, в случае проведения спецоперации у нас есть риск получить войну на три фронта: с запада немцы, с севера наши эльфы и англичане со всех сторон по чуть-чуть.

— И я не знаю, справимся ли мы с этим, — ответил Романов, но тут же добавил: — То, что справимся, я понимаю, но вот какой ценой?

— Но мы же не можем оставить наших детей в Польше, — сказал Милютин.

— Не можем, — согласился Романов. — И уступать позиции британцам мы больше не можем. Уход России с Балкан почти все восприняли, как однозначный провал России и начало её заката.

— И что будем делать, Александр Петрович?

— Думать, Иван Иванович, — ответил кесарь. — Для начала очень много думать. Ошибиться нам сейчас нельзя.

Глава 15

Глеб проснулся первым около половины седьмого и разбудил меня. Пришлось вставать за полчаса до будильника. На друга было невозможно смотреть без жалости: он выглядел очень помятым и несчастным.

— Тебе нехорошо? — поинтересовался я.

— Нехорошо не то слово, — ответил Глеб, добрался до холодильника, вытащил оттуда недопитую бутылку с лимонадом и чуть ли не залпом осушил её.

— Тебе бы к лекарю.

— Зачем? Я сам себя сейчас в норму приведу. Вот только умоюсь.

Друг направился в ванную, где некоторое время плескался, а потом затих. Я за это время из остатков вчерашнего ужина приготовил завтрак на двоих и сварил кофе. Хотя у меня были сомнения насчёт того, сможет ли Глеб завтракать — очень уж он плохо выглядел.

Но как оказалось, сомневался я зря. После примерно пятнадцати минут пребывания в ванной, друг вернулся в совершенно другом состоянии — он был бодр, свеж и просто излучал энергию и здоровье. И лишь помятая одежда напоминала, что накануне он напился почти до потери сознания.

— Сильно! — не удержался я от замечания.

— Так у меня же лекарский талант, — ответил Глеб. — Ты забыл, что ли? Хоть я его особо и не развиваю, но в порядок себя привести могут.

— А чего ты вчера перед сном так не сделал? — удивился я.

— С ума сошёл? — не меньше моего удивился друг. — А какой смысл тогда напиваться?

— Ты хочешь сказать, что смысл в том, чтобы тебе было плохо, и ты в одежде завалился спать?

— Смысл в том, чтобы хоть на один вечер и на одну ночь забыть про всё вот это, — ответил Глеб. — Поверь, это того стоит! А если не веришь, можешь сам проверить.