Эсхатологический оптимизм. Философские размышления

Встреча Делеза с Лейбницем — интересное измерение пути движения от открытого теистического идеализма Средневековья к законченному психофизическому имманентизму постструктуралистских и ультра-демократических представлений о телесном сознании, выводимом постмодернистами из-под всего, что хотя бы отдаленно напоминает рассудок.

Если Лейбниц (как и его последователь Вольф) выстраивает апологию власти (приоритета монады над телесностью), то постмодернизм Делеза провозглашает лозунг «не влюбляться во власть», выступая за ее полное разрушение (разложение структур на кочевые атомы-номады). Восстание против тоталитарной оси власти монад, взятой в онтологическом и метафизическом смысле, по мысли Делеза, должно привести к суверенной демократии номад, торжеству ризомы и освобождению тела без органов ото всех ограничений.

В книге Делеза «Складка. Лейбниц и барокко» интересен именно этот диалог полярных философских подходов, состоявшийся в контексте внешне общего для обоих мыслителей, но фундаментально различающегося в базовом толковании языка новой философии. Цель постмодерниста Делеза состояла в том, чтобы обрушить уже слегка покосившееся барочное философское строение Лейбница. Можно считать, что он с этим справился. Увы.

Послесловие. Дарья Дугина: философия как судьба

«Умное делание»

Жизнь в современном мире предполагает и даже требует от нас огромного усилия ума — и не просто в житейских делах и внешних движениях, но именно внутреннего, умного усилия, «умного делания», как это именовалось в монашеской традиции «святых отцов». И этот праксис Ума необходим не только для того, чтобы произвести «различение», «диакресис», как говорили греческие платоники, чтобы отличить одно от другого — ценное от неценного, доброе от злого, случайное от судьбоносного, а для чего-то гораздо более масштабного и значительного… Мы живем в поврежденном, искореженном мире, в изломанной цивилизации. У нее сломан становой хребет — представление о вертикали, иерархии высшего. И умное усилие необходимо для того чтобы восстановить пропорции этого стройного иерархического мира, модель которого создал Платон, платонизм.

Императив платонизма

Дарья Дугина выбрала себе псевдоним «Платонова» в честь величайшего философа всех времен и посвятила себя изучению платонизма и трудов философов-платоников. В свое время американец А. Уайтхед сказал, что вся мировая философия есть не что иное, как заметки на полях Платона. Занимаясь платонизмом, мы попадаем в центр тайфуна, в сердцевину проблематики порождения смыслов, создания структур мысли, ума, истории, культур, цивилизаций. Дарья знала об этом и намеренно выбирала этот путь. Путь Ума опасен. Люди боятся Ума, как огня. В свое время городские власти Афин казнили умнейшего мыслителя Греции и всего человечества — Сократа, а жители Александрии убили неоплатонического философа Гепатию. Сегодня западные элиты свирепо и тоталитарно ненавидят свободную мысль. Они убивают и намерены уничтожать мыслителей, философов, мудрецов, пророков, гениев — всех тех, кто мыслит о судьбах человечества не в унисон с группой захвативших современный глобальный дискурс злодеев. Последние вообще собираются закрыть проект Человек, превратив его в клона, компьютер, информацию в облаке. Дарья Дугина знала, что этому рассудочному мракобесию следует противостоять в первую очередь Умом, мыслью, идеей, концептом, замыслом, проектом. Она выбрала платонизм как опорную точку в этой борьбе. Почему?

Двухэтажная стройность платонизма

Платон выстроил стройный и связный двухэтажный мир, где на верхнем этаже парили идеи, образцы, формы вещей и событий мира, а на нижнем — пребывали материя и сами вещи, которые существовали, созерцая божественные идеи-Логосы и подражая им как своим небесным образцам. Так задавалась и выстраивалась иерархия Неба и земли — иерархия идей, во главе которых сияла идея Блага или Единого — невыразимого, неизреченного, превышающего все, о чем можно и даже нельзя помыслить. Платонизм описывал интеллектуальную, умную структуру мира открытой сверху. В ней человек был расположен в середине вертикальной иерархии как своего рода посредник между мирами. Созерцая идеи, человек следил, чтобы мир строился, а вещи производись, повторяя небесные архетипы. Эта модель мира просуществовала тысячелетия. Ее структуры, иерархии, лестницы восхождений и нисхождений отражены во всех мировых религиях. Человек в ней — «существо восходящее» (к Духу, Благу, Истине, Красоте, Справедливости, Единому), и иногда возвращающееся («Миф о пещере» Платона), и вновь восходящее по лестнице Иакова, лестнице совершенств духовных. Это восхождение Человека, его совершенствование, преосуществление, и наконец, в православной традиции, обожение, и есть цель жизни.

Темная сторона свободы