Эсхатологический оптимизм. Философские размышления

В 380 году Феодосий выпускает знаменитый эдикт «Всем народам», в котором отстаивает никейскую интерпретацию природы Христа. Эту дату можно назвать поворотной, «точкой бифуркации», разрывом гармоничного со-существования язычества и христианства. Начинается волна преследований еретиков-ариан, а вместе с ними и язычников. Одновременно христианские богословы начинают разработку политической философии, корень которой они видят в послании апостола Павла к Фессалоникийцам, в котором на пути наступления царства Антихриста существует фигура «удерживающего». Именно этот «удерживающий» (ὁ κατέχων) станет интерпретироваться христианскими богословами как политическая фигура Императора. Христианство начинает разработку политической философии. Парадоксально, но христианская политическая философия основывает понимание политики во многом именно на политическом учении платонизма. Так, даже доктрина «удерживающего» (ὁ κατέχων) христианского политического учения могла быть заимствована у Платона. Об этом пишет исследователь платонизма Панагиотис Кристиас, который в работе «Платон и апостол Павел на грани бездны: к понятию катехонической политики»[229] замечает, что Платон объявляет непосредственно философов носителями катехонического (удерживающего) начала. «Закон есть не что иное, как катехон множества, сила закона удерживает множественное»[230].

Так платонический «deep-state» и его основные концепты станут основанием христианского политического учения, которое продержится в мировом пространстве более 1500 лет.

Прокл Диадох: имплицитная политическая философия или тайный юлианизм V века

В пятом веке пропорции «христианского» и «языческого»[231] в политической плоскости существенно смещаются: христианство не просто становится альтернативной монотеистической философией, но и разрабатывает собственную политическую перспективу, в которой прежнему эллинистическому миру остается все меньше места. Христианство начинает процесс выработки догматического контура учения, баланс и «веротерпимость» сменяются принципами признания христианства как единственной религии, остальные точки зрения начинают толковаться как еретические учения. Эллинизм, и как самое яркое его выражение – неоплатонизм, переходят в сферу «глубинного государства» – параллельного политического проекта, который постепенно начинает истлевать и окончательно покинет европейский мир в 529 г, когда по велению Императора Юстиниана закроется Афинская Академия. Однако базовые принципы неоплатонической метафизики к тому времени уже плотно войдут в христианство, адаптировавшись под его монотеистическую ось, и станут неразрывной его частью (ярким примером тому будут работы Евсевия Кесарийского, отцов-капподокийцев, бл. Августина, Синезия Александрийского, Дионисия Ареопагита[232], Максима Исповедника, Иоанна Филопона и многих других отцов Церкви).

Одним из ярких представителей позднего платонизма является схоларх Афинской школы Прокл Диадох. В его комментарии на «Государство» и в комментарии на «Тимей» разрабатывается фундаментальная политическая философия неоплатонизма. Особенное внимание он уделяет разработке проблемы гомологии политического, психического и космического. Единым для всех этих плоскостей является наличие трех-ипостасийной иерархии (в государстве – сословия, в душе – начала, в космосе – боги). Как у Юлиана в его рассуждении о Царе-Солнце правитель (Гелиос) занимает «срединное», демиургическое положение, так и у Прокла философ – модератор верной иерархии в государственном устройстве, проводник справедливости и должного со-отношения частей души, каст, мировых частей. В комментариях Прокла на политические работы Платона заметно его бо´льшее внимание к психическому, религиозному и созерцательному, нежели к прямому выражению иерархии в государственном формате, однако такая расстановка приоритетов может быть связана, безусловно, с тем политическим контекстом, который существовал в то время в Афинах. Прокл же, о чем свидетельствут многочисленные историко-философские работы (Прехтер[233], Розан[234], Бейтлер[235], Сафрэ[236], Вестеринк[237]), был довольно широко известен в кругах власть имущих (τοῖς τὰς ἑνὶας ἑϰουσι), а его ученик Марин в трактате «Прокл, или о счастье» отмечал, что «занимался он и политикою, следуя политическим сочинениям Аристотеля и Платоновым «Законам» и «Государству». А чтобы рассуждения его об этом предмете не казались пустыми и на деле неосуществимыми, он побудил к этому делу Архиада, друга богов, сам же он всецело отдаться политике не мог, препятствуемый более важными заботами. Архиада он поучал и наставлял во всех доблестях и навыках политика; как учитель при бегуне, он советовал ему превзойти всех заботами о городе в целом и в то же время благодетельствовать каждому жителю в отдельности, следуя всем добродетелям, особенно же справедливости[238]».