Эскортница по поручительству

Игорь уходил и снова возвращался, оставлял пакеты с продуктами у двери. А я каждый день по дороге на кладбище относила их к мусорным контейнерам. До того момента, пока совесть не пристыдила, заявив, что выкидывать еду – это грех. И тогда я стала отдавать продукты соседке. Нет, не из-за гордости, ведь он не знал, куда девается еда. Просто не хотела, чтобы с ним меня что-то связывало. Да и аппетита у меня совершенно не было – ела раз в несколько дней. И то потому, что доходило до того, что мне становилось тяжело передвигаться. Не смотрелась в зеркало – мне было параллельно, как я выгляжу. Но по вещам, которые стали на пару размеров велики, понимала, что очень похудела. И это было не важно… Уже ничего не имело значения…

Сегодня я снова задержалась на кладбище и возвращалась домой, когда стемнело. Издалека увидела у подъезда человека и с замиранием сердца испугалась, что это может быть Игорь. Больше всего на свете я не хотела видеть Шувалова. Но, подойдя ближе, поняла, что это не он. Стоявший там мужчина был ниже и меньше. И все же меня ожидал сюрприз. Неприятный и мерзкий. Ошиблась, не только Игоря я не хотела видеть, но и этого урода.

– Алексеев?

– Машенька, я приехал, как только узнал, – произнес бывший муж с гримасой сожаления.

А я смотрю на него, и хочется убить. Вот эта тварь, после исчезновения которой меня преследует череда несчастий. Сжала кулак и со всей силы ударила его в нос. С удовольствием наблюдая, как он закряхтел, схватившись за разбитую носопырку.

– Ублюдок, – выпалила я, сдерживая порыв придушить негодяя. – Как тебе совести хватило сюда прийти?

– Машенька, дай все объяснить, – пропищал Леша, размазывая тыльной стороной ладони кровь по щеке.

– Мне твое последнее смс все прекрасно объяснило!

– Я написал это специально, чтобы огородить тебя от проблем, – пробурчал Алексеев, сверля меня своими поросячьими глазами. И я только сейчас заметила, какой он мерзкий и ничтожный.

– Да? – рассмеялась, глядя на него с презрением. – А значит, твой гребаный кредит не был проблемой?

– Маш, ну прости меня, – взмолил Леша, протягивая ко мне руки, перепачканные кровью. – Я не хотел, чтобы так вышло. Я пытался защитить тебя, и мне пришлось исчезнуть, потому что на меня охотились бандиты.

– Хм, это твои проблемы, – отрезала, не желая слушать его лживые объяснения. За версту видела, что он врет. Но мне было плевать.

– Прости меня, я всегда любил только тебя, – снова тянет ко мне пакли. Отступила на шаг назад, ощущая жуткое отвращение.

– Ты эту лапшу другим вешай на уши.

– Ну, Маш, я больше не могу без тебя, так соскучился, – прошептал Алексеев, жалобно глядя на меня, а в глазах слезы блестят. Я и понятия не имела, что он обладает актерским талантом, выше всяких похвал.

– Дай паспорт, посмотрю, не женился ты, – произнесла я, протянув руку и усмехнувшись. Взяла его паспорт, даже не раскрыв.

– Машенька, давай уедем отсюда, забудем все плохое как страшный сон…

– Конечно, только сначала продадим квартиру, чтобы было, на что жить, и кредит твой закроем, – договорила я, прекрасно понимая, зачем весь этот спектакль.

– В нашей ситуации это был бы прекрасный выход.

– Ах ты тварь, – зарычала, со всего размаха ударив его сумкой по голове. – Ну и сука же ты, Алексеев!

Я снова и снова наносила ему удары, слыша, как материал сумки трещит по швам. Леша согнулся пополам, пытаясь защитить голову руками, но это не спасало. Я била со всей силой, на которую была способна. И только когда почувствовала, что больше не могу поднять руки, прекратила, злобно произнеся:

– Первой моей катастрофической ошибкой было выйти замуж за тебя! Думала, слюбится-стерпится, вроде бы человек хороший. Но ошиблась – ты ничтожество, трус и тварь. Мне смотреть на тебя тошно, так и хочется прибить. Ты никогда не получишь квартиру бабушки. Никогда, слышишь, урод? А паспорт я тебе отдам, когда найдешь нового поручителя и переоформишь все обязательства на него, ну или погасишь полностью кредит. В этот раз тебе не удастся исчезнуть. И лишний раз лучше не попадайся мне на глаза!

Залетела домой и швырнула паспорт Алексеева в сервант. Казалось, что пока держала его в руках, обложка обжигала мне кожу. Опустилась устало на диван и даже почувствовала какое-то облегчение. Словно выпустила всю злость наружу, и теперь внутри царила холодная тишина.

52 глава

Я пыталась поесть, но кусок не лез в горло. Пережевывала пищу, совершенно не чувствуя вкус. В итоге это насилие над собой в край меня измучило, и желудок отозвался тошнотными спазмами. Поднялась из-за стола и швырнула тарелку в раковину к остальной грязной посуде, накопившейся за несколько дней. Я никогда не была ленивой и наоборот любила чистоту, но теперь не доходили руки. Стало просто все равно.