«Если», 2001 № 01

— Боюсь, не выйдет. Вопрос как раз по твоей части. Ты хорошо знакома с физиологией празов?

— Думаю, да.

— Что будет, если обрезать иглу праза, — Мэри подняла палец, — вот так, близко к коже?

— Примерно, что с кошачьим когтем. Если обрезать кончик, ничего не случится. Если обрезать слишком низко, можно задеть кровеносный сосуд или нерв. Игла непременно станет кровоточить. Может не отрасти до нужных размеров. И будет чертовски больно, я уверена — как если разбить основание ногтя. — Эсперанца вдруг подалась вперед. — Мэри, тебя трясет. Что случилось?

Мэри глубоко вздохнула, но дрожь не унималась.

— Что будет, если кто-нибудь сделает это со всеми иглами Те… — Она не смогла произнести имя. — Со всеми иглами праза?

— Он изойдет кровью и умрет. — Эсперанца взяла подругу за руку и крепко сжала. — Ну а теперь я налью тебе хорошую дозу, и ты расскажешь, в чем дело.

Мэри отчаянно тошнило.

* * *

— Какой идиот рассказал этим подушкам для булавок о правах человека?! — грохотал Кларенс. Он яростно придвинулся к Мэри в ожидании ответа.

Эсперанца встала между ними и сказала:

— Мартин Лютер Кинг — вот кто сказал празам о правах человека. Вы при этом присутствовали. Но вы забыли о своей мечте, а они явно помнят.

— Да там происходит революция, черт побери! — Кларенс взмахнул рукой в направлении центра города.

— Похоже на то, — спокойно ответила Джульет, одна из сотрудниц посольства. — Так почему мы сидим здесь, а не следим за ходом событий?

— Потому, что я отвечаю за вашу безопасность!

— Чушь, — возразил Масимото. — Нас же не станут стричь!

— Кроме того, — добавила Эсперанца, — через пять минут прибудет грузовой корабль. Кто-то должен встретить его, привезти припасы — и Ника. Иначе он угодит в самую гущу событий. Последняя почта ушла два месяца назад, и Ник ничего не знает о том, что ситуация… — она слегка нахмурилась, потом нашла точное выражение: — Что ситуация радикально изменилась.

Кларенс снова свирепо посмотрел на Мэри и распорядился:

— Это входит в ваши обязанности. Привезите припасы и Ника. Мэри, которая уже была готова вызваться добровольцем, подавила в себе желание сказать: «Ох, спасибо!» — и ограничилась казенным:

— Слушаюсь, сэр.

Мэри всерьез беспокоилась о ни в чем не повинных приезжих, которые с легкостью могли наколоться — в буквальном смысле слова — на толпу празов. Когда аборигены сражаются, они пускают в ход зубы и иголки. У Мэри не было ни малейшего желания попасть под удар хвоста с острыми неостриженными иглами.

Она с запозданием поняла смысл стрижки, которую Халемтат применял как наказание. Удар по морде усеченными иглами в сто раз менее эффективен, чем иглами полноценными.

Мэри по радио связалась с кораблем и сообщила экипажу; никому не следует выходить наружу до прибытия машины.

К импровизированной посадочной площадке она прибыла в рекордный срок. Ник помахал ей из люка и шагнул наружу.

«Ну что за парень, — подумала она. — Я же просила подождать, а ему все нипочем».

— Нам надо быстро загрузиться, Ник, — скороговоркой сказала Мэри, едва они успели обняться. — Я тебе все расскажу, пока будем работать.

Когда работа (и рассказ) была закончена, Ник внимательно рассмотрел Мэри и заметил:

— Значит, Кларенс удерживает всех этнологов на территории посольства? — Он с притворной грустью покачал головой и причмокнул.

— Вижу, что не обучил свою команду пра$ильной реакции на указания начальства. — Он улыбнулся Мэри. — Значит, посольство советует мне держаться подальше от улиц, верно?

— Верно, — кивнула Мэри.

— И прекрасно. Ты выполнила свою задачу — я получил предписание. А теперь хочу взглянуть на эту революцию в развитии.

— Он скрестил руки на груди и умолк.

Ник был прав. Кларенс мог издавать предписания, но не более того. У него не было абсолютно никакой власти, чтобы не пускать этнологов на улицы. И Мэри хотела видеть революцию не меньше, чем Ник.

Они поехали в обратном направлении. Ник приник к стеклу и осматривал улицы, весело напевая себе под нос.

— Эй, Ник, а если Кларенс нас вызовет?..

— Тогда и будем беспокоиться.

Она притормозила грузовик у въезда на дворцовую площадь и повернулась к Нику — спросить, хорошо ли ему видно. Но он уже выбрался из машины и пробирался в толпе празов.

— Эй! — крикнула она, спрыгнула на землю и побежала вдогонку.

— Ник!

Он подождал, пока она не схватила его за руку, и сказал:

— Я должен быть здесь, Мэри. Это моя работа.

— А моя работа — заботиться, чтобы тебя не ранили…

— Тогда веди меня.

— Эгей, Мэри! — услышала она голос Чорниэна из толпы. — Сюда! Отсюда хорошо видно!

Мысленно благодаря своего друга за приглашение, она осторожно двинулась в нужном направлении. Несколько игольчатых празов подвинулись, давая им дорогу. Лучше уж быть в окружении стриженых.

— С возвращением, Ник, — сказал Чорниэн. Они с Чейлам расступились, создавая безопасное пространство для людей. — Вы как раз вовремя.

— То-то я и гляжу. Что происходит?

— Халемтат только что остриг сына Пилли за игру со щелкунчиком-Халемтатом. Ему не нравятся щелкунчики-Халемтаты.

Стоявший рядом праз с целыми иглами добавил: