«Если», 2011 № 01

Аксель все это видел и при словах врача почувствовал, словно сам падает на пол, и потолок вдруг сразу исчез, и власти над ним не было никакой, кроме гравитации. В иных обстоятельствах это привело бы его в величайший восторг, но сейчас гравитация не означала ничего, помимо пустоты, и холода, и неумолимого, безразличного внимания.

Завры прервали молчание единым общим всхлипом, но от этого Аксель еще острее почувствовал, что его уносит неведомой волной.

Гермиона, автозавр, стоявший у кроватки Хетмана, шепнула ему:

— Хетман! Диоген, он…

— Я с-снаю, — сказал Хетман. — Мне покас-салось, ш-шизнь уш-шла из комнаты. С-стало темнее, праф-фда?

Прошло совсем немного времени с тех пор, как Бронте перестала читать, но осенний свет уходит быстро. Все словно бы это почувствовали — и люди, и завры. Писк и всхлипы утихли, и тьма подползла чуть ближе.

Только Аксель хоть что-то сказал. Он больше не падал, но и не был вполне уверен, где находится, будто все было большим путешествием. Он посмотрел на доктора Маргарет и спросил:

— Но мы же не можем сдаться, верно?

Доктор Маргарет опустила взгляд и нежно положила ему руку на спинку.

— Мы не сдавались, Аксель, — и еще печальнее закончила мысль: — Но мы проиграли.

* * *

Ужасное, пустое чувство — стоять перед закрытой дверью. Например, перед дверью в ту часть дома, за которой находятся кабинет Тома Гровертона и лаборатория, куда Том и доктор Маргарет унесли Диогена.

Завры ждали снаружи — все до единого. Они запрудили коридор второго этажа от двери Тома до края ступенек. Хуберт привез Хетмана с его колыбелькой на лифте. Вместе с ними приехала Гермиона.

Делать в коридоре было нечего, но они не знали, куда еще пойти, ведь Диоген там. Они просто хотели быть к нему поближе.

Аксель прижался ухом к двери и постарался что-нибудь разобрать.

— Может, — прервал он тревожное молчание, — может, они пытаются его вернуть!

— Аксель, — начала Кара, но долго молчала, прежде чем продолжить: — Он не может вернуться.

— Но… но… — Аксель протянул к ней передние лапки. — Есть ведь столько хитрых научных штук, я об этом по видео смотрел. Есть ведь что-то, чем они могут вернуть Дио?

— Если бы, — негромко сказал Док.

Резко повернувшись, Агнес пробуравила Акселя взглядом.

— Думаешь, они пойдут на такое ради завра? Нет! Они приберегают это для себя, а все остальные могут катиться к черту!

— Агнес! — вмешался Слагго с большей, чем обычно, озабоченностью. — Не можешь же ты… Нет, только не Том! Только не доктор Маргарет!

— Люди могут стать против тебя… в любой момент!

— Хватит! — Кара сгибала шею, пока не посмотрела прямо в глаза Агнес. — Ты расстраиваешь малышей. Ты всех расстраиваешь!

— А мне плевать! — Агнес задрала шипастый хвост. — Мелюзга должна знать!

— Если мне позволено будет указать причину… — начал Док.

— Ты наконец заткнешься, а? — Агнес с силой ударила хвостом об пол. — Все болтаешь и болтаешь! Ты надутый индюк! Ты…

— …причину, почему мы тут, — закончил свою фразу Док и вздохнул.

Кара сверкнула глазами на Агнес.

— Прояви уважение!

— Вы что, все до одного кретины? — Агнес, похоже, преисполнилась еще большей решимости продолжать. — Разве вы забыли…

— Пош-шалуйста! — Мольба прозвучала из колыбельки, хриплая, но настоятельная и ясно различимая, невзирая на гвалт. — С-сейчас не ф-фремя для с-сор!

Глянув на кроватку, Агнес опустила хвост. Никто, кроме Хетмана, не мог заставить ее смягчиться. Она свирепо посмотрела на Кару, на Дока — на всех завриков вокруг, челюсти у нее были крепко сжаты, кончики бровей устремились вниз.

— Я… я просто не люблю, когда закрывают двери! — Отвернувшись, она вперилась взглядом в дверь, бока у нее вздувались и опускались с каждым тяжелым, яростным вдохом.

Надеясь что-нибудь расслышать, Аксель не отходил от двери.

Рядом с ним пристроился, вытянув прямо перед собой лапы, словно все еще стучал по своей клавиатуре, Престон. Казалось бы, крайне неудобная для динозавра поза, но для Престона — вполне привычная.

— Я было подумал, они что-то там делают, — сказал Аксель, не отнимая головы от двери. — Но нет, они просто разговаривают.

— Иногда и разговоры бывают делом, — отозвался Престон.

— Помнишь, — сказал Аксель, поднимая голову, — в кино про Фрэнки Штейна одного парня положили на большущий стол? И пустили сквозь него молнию, чтобы он снова ожил?

Престон кивнул.

— А вдруг у них тоже есть такая машина? А вдруг они сумеют пропустить молнию через Дио?

— Боюсь, это просто сказка, — сказал Престон. — В жизни, когда через кого-то пропускают молнию… э-эх, электричество — оно их убивает, оно полезно только в малых дозах, как в разрядниках, которые принес Том.

— Но ведь в сказках и правда есть, так? Я хотел сказать, ты же истории пишешь. Разве в твоих не уйма правды?

— Уйма, — согласился Престон, печально глядя на Акселя, — но правда в них то, что происходит внутри персонажей. Все приборчики, все лаборатории и космолеты… эту часть я придумываю.

— А-а. — Аксель соскользнул вниз по стене и сел. — А-а.

— Жаль, что у нас нет такой машины.