«Если», 2011 № 07

Но нет! Он не мышь и не добыча! Он будет бороться! Франсис яростно ударил ногой по очередной двери, и она открылась. Актер ворвался внутрь, не давая клону себя схватить. Тот колебался; это означало, что его «водитель» не предусмотрел смены программы.

Франсис свернул в студию. Никого. Он слишком далеко от съемочной площадки, чтобы рассчитывать на помощь. Кровь стучала в висках, кололо в боку. Он вошел в какой-то зал и остановился перевести дыхание. Внезапно за спиной раздался знакомый голос.

— Здравствуй, дорогой супруг. Ты всегда заставлял меня волноваться, но отныне все кончено.

— Ребекка, тебе нужно поработать над текстом. «Отныне» — это уже перебор.

— Вовсе нет. Ты продолжаешь издеваться надо мной, но ты у меня в руках. Наконец-то настал час мести.

— Ты или слишком много читала, или пересмотрела фильмов. Какая банальность! Ни один режиссер не возьмет сценарий с такими скверными диалогами.

— Ты так и не признаешь себя побежденным? Главное — еще разок меня унизить? Но это сплошное притворство. Ты давно опустошен. Ты пресен и безвкусен.

— Ага, паразитная рифма.

Франсис успокаивал дыхание, глядя на жену, которая нажимала кнопки пульта управления, висящего у нее на шее. Она оделась в черный камзол и спрятала волосы под беретом того же цвета. Лицо ее покраснело, но Франсис не знал, от гнева или от быстрого бега.

Он мысленно прикинул расположение студий. Выход недалеко. Ладно, посмотрим…

— Даже сейчас, перед лицом смерти ты насмехаешься надо всем миром. Ты воспользовался мной, чтобы заполучить лучшие технологии клонирования. Я поддерживала твою карьеру, терпела твое неуважение. Ты всегда так ведешь себя с женщинами? Отлично! У великого Франсиса Эхарта, сотню раз получавшего награды, во время церемоний не нашлось ни одного слова для своей жены. Ты благодарил режиссера, продюсера, партнеров, родителей, братьев, двоюродных сестер… Обо мне, программирующей твоих клонов, ты так и не вспомнил. Я ведь не артистка, да? Я не соответствую великолепному актеру, у которого толпы обожателей. Я всего лишь скромная девушка-техник, которую ты целовал в углу лаборатории, ожидая своей первой значительной роли. Но теперь с этим покончено, наконец-то я буду отмщена.

— Посредством клона? Ну-ну, оригинально! Боюсь, это плохо отразится на твоих делах.

Копия Франсиса Эхарта появилась в дверном проеме рядом с Ребеккой. Он все так же держал оружие в правой руке. Артист направился к другому выходу, но по пути споткнулся о ящики. Ребекка протянула руку к поясу и вынула обычный пистолет.

— Я все предусмотрела, — сказала она. — Я не один раз предупреждала службу безопасности, что над роботами можно потерять контроль, но режиссерам они слишком нужны, чтобы от них можно было избавиться. Знаешь, Франсис, я считаю, что Голливуд предпочтет копию оригиналу «великого артиста Эхарта». Ни зарплаты, ни актерского контракта, послушный, трудолюбивый, прямо солдатик. Достаточно лишь уметь его программировать. Моя фирма располагает целым банком карт памяти, достаточным, чтобы заменить всех настоящих артистов. Твоя смерть будет означать победу над всеми вами. Ты меня научил ненавидеть артистов. Можешь считать это своей удачей. Итак, покончим с этим, Маркиз!

Ребекка приблизилась к клону и положила руку ему на затылок — нежный жест, перед тем как выпустить на свободу зверя. Франсис Эхарт отступил ко второй двери. Клон, потрясая пистолетом, вдруг произнес:

Монархиню свою вы оскорбить посмели?
О нет! Чтоб уползти, вы не найдете щели.
Не пробуйте спастись. Я запер все давно.
Маркиз, сам сатана с тобой был заодно.
Но если он теперь спасти тебя желает,
Пускай из рук моих тебя он вырывает

[4].

— Отлично! — воскликнул Франсис. — Руи Блаз, акт пятый, сцена третья. Шпагу ты заменила пистолетом, но в целом идея недурна.

Клон меж тем продолжал:

Он смел вас оскорбить? О! Этот человек!
Чудовище! Вчера он сердце мне рассек!
Меня он унижал, чтоб сделать мне больнее —
Всю душу истерзать насмешкою своею!
Я умолял его… И как он был жесток!
Он с полу приказал поднять его платок!

— Ты можешь не подавать свои реплики, — произнесла Ребекка. — Просто прими свою смерть, дон Саллюст.

— Слишком много чести, ты пока еще не королева, — усмехнулся Франсис. — Твой план был почти совершенен. Ты предполагала, что я побегу сюда, и сама позакрывала все двери.

— Да, когда ты ломился в одну из них, я уж думала, что потеряла тебя.

— Увы, пренебрежение к спорту чуть меня не подвело. Но ты не учла одну крохотную деталь, Ребекка.

— Какую же?

А клон все декламировал свой монолог, не в силах остановиться: