«Если», 2011 № 09

— Здравствуй, Константин Петрович, — строго начал он. — Мне тут жена сказала, ты меня искал, а потом позвонил Семен Алексеич и сообщил, что ты автограф Косину отдал. Что ж это ты, Костя?! Ведь знаешь, как Жора относился к Косину…

Березин пробормотал что-то извиняющимся тоном.

— Этот документ — клад! — продолжал уже менее грозно, скорее с грустью Челышев. — Полдокторской! Косинской докторской!

Константин вновь принялся извиняться, и Челышев понемногу успокоился.

— Когда домой-то, Андрей Сергеич? — осторожно спросил Березин.

— Да задержусь дня на три, — ответил Челышев задумчиво. — Дела… И расстроил же ты меня, Костя… Ладно, сделанного не воротишь. А зачем я тебе нужен?

— Вы бумаги дядины с собой взяли, — виновато пробормотал Березин, — а там ксерокопии…

— А-а, яковлевские письма, — мгновенно оживился Челышев. — Презанятные. А тебе зачем? Уж не Косину отдать?

Березин хотел было вновь пустить в объяснения, но Челышев рассмеялся своей шутке, и у Константина отлегло от сердца.

— Андрей Сергеич, — попросил он, — отправь мне по факсу. Нужно очень.

Челышев пообещал поискать факс и прислать письма в течение дня. День был на исходе. Факс молчал. Стараясь успокоиться, Константин лег на диван и мгновенно провалился в сон.

Яковлев спал, и Березин, как и в первую ночь, сам зажег свечу на столике. Коробок он по привычке бросил на стол и уже склонился к Илье Александровичу, чтобы разбудить, но передумал.

Вместо этого обошел комнату и дотронулся до каждого предмета ее небогатой обстановки: и стул, и стол, и шкаф, и чернильница на столе — все было удивительно реальным. Шкаф был покрыт коричневым лаком и под пальцами чувствовались комочки и неровности, чернильница была тяжелой и холодной — когда Березин поставил ее на стол, на ладони остались следы чернил. По мере того как он приближался к двери или к окну, комната начинала расплываться, словно он видел ее через тонкую завесу текущей воды. Он потрогал дверь, ожидая почувствовать шершавую древесину, но рука прошла сквозь дерево. Тогда Константин просунул голову за дверь — в непроглядную темноту. Сколько он ни вглядывался, за дверью ничто не менялось. Значит, пределами сна следовало считать комнатку маленького человека.

Березин склонился над изголовьем и принялся рассматривать спящего. Они действительно были похожи. Илья казался старше — на висках у него поблескивала седина, на щеках виднелись следы оспы, но сходство было поразительным.

Березин склонился ниже, надеясь найти какое-нибудь значимое различие.

Капля воска упала на подушку. Яковлев открыл глаза.

— Константин Петрович, любезный, — пробормотал он. — Ни в чем не виноват. Все сделал, как ты просил. Наталья Михайловна о моем здоровье справляться приходили, так я с нею и словом не обмолвился, о чем вы заказывали…

Яковлев вскочил с постели и набросил халат. Но увидев, что Березин опустился на стул, тоже сел, смиренно сложив руки на коленях.

— Все правильно ты сделал, Илья Александрович, — успокоил его Березин. — Только с Натальей Михайловной поговорить тебе все-таки нужно. Выспроси у нее еще, сколько получится, про того мальчика из Острогожска.

— Про опаленного? — переспросил Илья.

— Да, про опаленного, — подтвердил Березин. — Где его нашли? Что с ним случилось?

Илья послушно кивал, и глаза его внимательно следили за Березиным, словно в его движениях и выражениях он думал прочесть, не обманывает ли его гость из грядущего.

Константин решил, что и без того достаточно испытывал веру своего нового знакомого, достал письмо Коношевского.

Он давно уже закончил чтение, но Яковлев сидел на кровати, прижав ладони к щекам.

— На все воля Божья, — прошептал он наконец. — Пути Его неисповедимы и чудеса непознаваемы!

— Илья Александрович, — строго окликнул его Березин, — мы имеем здесь дело не с чудом. Я предполагаю, что мы с вами связаны. И связаны не только, если вам так угодно, Божьей волей…

Яковлев перекрестился трижды, покосившись на угол с темной иконой, но Березина не остановил. Тот продолжил:

— Я предполагаю выяснить, что нас связывает. Заметили ли вы наше сходство? Возможно, Илья Петрович, вы мой предок, и это лежит в основе моей способности являться к вам. Поэтому я прошу вас помочь.

Яковлев был несказанно удивлен, когда Березин попросил у него волос, и окончательно смутился, когда тот стал упрашивать его открыть рот и позволить взять немного слюны. Но после долгих объяснений, недоверчивых охов и качания головой согласился.

Уже опускаясь на подушку, Илья Александрович обещал скоро встретиться с Натальей Михайловной и расспросить ее об опаленном мальчике. Березин поблагодарил его, устраиваясь на стуле, — и через мгновение оба спали.

Березина разбудил включившийся факс. Почти одновременно в прихожей загудел мобильный — удивительно бодрый для пяти часов утра Челышев интересовался, все ли в порядке.

Константин сонно ответил, что факс получил, и собирался уже снова лечь в постель, как заверещал будильник — до отъезда в Острогожск оставалось полтора часа.