«Если», 2012 № 11

— Дворянин велел мне вышвырнуть этого роильщика из имения, — заговорил Мок, — чтобы его никчемность не пачкала ваши прекрасные лужайки. И он сказал, что из-за своей убогости я тоже могу не возвращаться.

— Быстро проваливай, блестящий, — рявкнул стражник, — пока кому-нибудь не пришлось тебя убирать.

Мог с Рагом выбрался из главного дома. Зеваки-роильщики таращились на него, но не помогали. Репутация и подношения связывали знать. Роильщиков связывала дружба. Без имени он не мог претендовать на репутацию. В притворстве у него был лишь друг, которого он искалечил. Все как и тогда, когда не смог добиться стойки Вечер.

Мок заковылял по южной дороге. Знать взирала на него с презрением. Роильщики сторонились. Жалкий, но чистый в своей цели Мок терпел, словно игла, омываемая океаном. Он упал. И поднялся. Он слышал голоса, но упрямо волочился вперед — на шести ногах, с умирающим другом. Когда уже показался частокол имения Владыки Хака, магнитное поле Рага задрожало. Они упали на землю. Почти наступил вечер, и стойка Ночь все еще ускользала от него.

- Ðàã, - заговорил Мок, — прости.

— Я видел, что ты сделал, — прошептал Ðàã.

— Я сделал то, что делает знать, — ответил он. Потом выдернул из своей спины остававшиеся иголки Рага и одну за другой воткнул в друга. — Прости.

Равновесие?

Тело Рага приняло иголки, однако микроволны уже слабели и исчезали. Сколько же это продолжалось? Глазоножки Мока поникли.

— Ты храбрец, — сказал Мок.

— Нет, не храбрец.

— Ты рисковал собой ради меня.

— Это была не храбрость, — прошептал Ðàã. — Это была дружба.

— Я плохой друг.

— Ты не знаешь, как быть хорошим другом. Это не твоя вина. — Магнитное поле Рага снова дрогнуло.

Мимо проходил длинноигольчатый дворянин. Мок подал ему знак, но тот не остановился. Стойка Вечер. Неустойчиво. Наклон в одну сторону, потом в другую. Глазоножки Мока поникли еще ниже. Их заметил роильщик и подбежал к ним.

— Привет, друг, — обратился к нему Мок. — Я принадлежу Владыке Хаку. Можешь доставить нас к нему?

— Я недостаточно силен, чтобы нести вас обоих. Но могу отнести тебя и потом вернуться за твоим другом.

— Нет, — ответил Мок. — Он умрет, если я оставлю его. Попроси помощи у Владыки Хака. Я подожду здесь со своим другом.

Роильщик убежал. Мок втянул глазоножки, не в силах смотреть, как умирает Ðàã.

Отчаянно противясь боли, он мысленно снова проходил Восемь Главных Точек Пути, однако без одной ноги даже представить не мог стойку Рассвет. Равновесие не устанавливалось, а притвориться, что нога на месте, он не мог. Затем он вдруг увидел, как можно удерживать равновесие без больших клешней в стойке Вечер. Нужно балансировать не только членами, но всей своей сущностью.

Он поднялся и распрямил иголки, улавливая последние микроволны дня. Затем вырвал из спины собственные иголки и воткнул их в Рага. А потом на него опустилось подобие ночи.

* * *

В тысяче игл на крыше башни Владыки Хака свистел сильный, отягощенный металлом ветер. Большие клешни казались Моку тяжелыми и непривычными. Он ощущал силу. И был полностью заряжен микроволнами пульсара.

Когда появился его Владыка, Мок плавно опустил глазоножки, скользнул вниз большой клешней и проворно снял щедрое подношение. Он держал его перед собой на грациозно неподвижной клешне. Пораженный Владыка Хак опустил свои глазоножки и предложил Моку такое же крупное подношение.

Мок коснулся глазами пола.

— Я не достоин, Владыка Хак.

Владыка Хак вернул на место свое подношение, однако предложенного не взял. Мок поднял взор. Владыка Хак сверкал.

— Мой противник так и не узнал моего имени. Я напал без вызова. Я не заслуживаю чести.

— Некоторыми победами нельзя похваляться, ибо их не поймут, — промолвил Владыка Хак. — То, что ты проделал клешнями, не важно. Важно было все остальное, кроме удара. Многие Последователи могли бы научиться Жертвоприношению Рага. Но никто не смог его заслужить.

— Что мне с этого, Владыка? Заблудший готов отвергнуть свою честь?

— Ты еще не мудр, Мок. Ты должен поразмыслить над этим.

В конце концов Владыка Хак взял ожидавшее его подношение. Мок, чья честь была удовлетворена, выпрямился. Затем, к его ужасу, Владыка Хак потянулся к своей спине и вырвал из нее иглу — длинную, серебристую. Он протянул ее Моку двумя большими клешнями.

— Я не могу, — пятясь, запротестовал Мок. — Пожалуйста, верните ее на место. Мой бой с Владыкой Цисом не заслуживает ее.

Владыка Хак шагнул вперед.

— Это подношение не за то, что ты сделал с Владыкой Цисом. Оно за то, что ты сделал для Рага.

— Я не понимаю, Владыка.

Владыка Хак вложил иглу в большие клешни Мока. Тот держал ее с благоговением.

— Однажды поймешь.

Владыка Хак удалился, оставив Мока одного под горячим пульсаром.