«Если», 2015 № 01

— Ты-то как сама? — спрашивает капитан, и сейчас у него голос ласковый по-настоящему. Такой голос здесь редко слышат.

— По уши в долбаном борще, мать его…

— Штурман, я понимаю, что вы нервничаете, но будьте любезны докладывать согласно протоколу.

— Штурман — норма.

— Приводите себя в порядок, я вас не тороплю. Владимир, спасибо, продолжайте выполнять задачу.

Капитан снова поворачивается к Джонсу и бросает ему сухо:

— Теряем время.

— Да чего вы от меня хотите?!

— Правды, всего лишь.

— Какая еще правда вам нужна?

Капитан Безумов негромко стонет и кривится, будто у него зуб прихватило.

— Ну не надо так, — просит он. — Ну давай по-хорошему.

Я ведь действительно все могу. Пытать мы тебя не станем, трахать тем более — с дерьмом не трахаются… Мы вообще добрые. Мы не занимаемся войнами, мы занимаемся логистикой.

Но если ты нас достанешь, мы тебя просто зажарим. Ты же слыхал про капитана Пасториуса. Ага, по глазам вижу, слыхал…

Джонс глаза прячет. Точно, слыхал. Еще бы, кто не знает капитана Пасториуса. Он убил террориста, которого случайно взяли при попытке взорвать систему жизнеобеспечения. Скрутили, запихали в каюту, вроде обезвредили. Но Пасториус шел на лайнере, битком набитом людьми, и идти ему предстояло еще неделю, а террорист вел себя как совершенный псих. Будь он поспокойнее, обошлось бы, а тут Пасториус испугался. Вернее, террорист его запугал. Мало ли чего этот сумасшедший учудит, пусть и запертый в каюте… Поэтому капитан подумал-подумал, а потом взял одеяло, поджег его, бросил в каюту вместе с зажигалкой и снова дверь заблокировал. То есть на словах он ничего такого не делал, но все, кто хоть немного в теме, сразу поняли, как оно было. По версии следствия, террорист решил вырваться из каюты, спровоцировав пожарную тревогу, при которой по умолчанию снимается блокировка дверей. Но огонь разгорелся мгновенно, и с такой силой, что вслед за тревожным сигналом буквально через секунду врубилась система локального пожаротушения. Она, естественно, дверь запирает, чтобы огонь гарантированно задушить, а если пассажир тоже задохнется — лучше пожертвовать одним, чем спалить весь лайнер. Это космос, ребята, тут законы примерно как на подводной лодке, только еще хуже. «Меньше народу — больше кислороду» — здесь вам не шуточка, а скучный аспект борьбы за живучесть корабля.

Уж следствие наверняка знало, как было дело. Пасториуса на год отстранили, а теперь опять летает, правда, не на лайнере, на грузовике.

И это, наверное, правильно. Хотя как посмотреть. Хладнокровное и жестокое убийство во имя спасения людей от гипотетической опасности…

Вот почему далеко не все рвутся в капитаны. Очень редко, но случается такое, когда командир звездного судна решает, кому жить, а кому нет. И ты должен быть внутренне готов к такому решению постоянно с момента, как получишь капитанскую лицензию. И ответить за решение — тоже готов.

На корабле ты — закон. Но ты не над законом. Вот и думай.

— Может, договоримся? — спрашивает капитан Безумов почти умоляющим тоном. — А? Ну неохота мне помирать из-за того, что вы подкармливаете какую-то террористическую группировку, чтобы врагам Федерации жить было веселее.

— Что за бред?! — шипит Джонс.

— И портить свое резюме тоже не хочется… — нудит капитан. — Я через час пакет сброшу, это уже само по себе чрезвычайное происшествие…

Тут Джонс меняется в лице, устает играть.

Как это «пакет сброшу»? У тебя не работает ничего.

У тебя манипуляторы не шевелятся.

Ты еще скажи, что вот-вот тяга будет.

— Вопрос в чем, — продолжает капитан, — Я могу сбросить груз вместе с тобой. Наденешь скафандр, подпишешь заявление, что пошел осматривать контейнеры, — и гуляй на здоровье. Кораблику меня неисправный снизу доверху по твоей милости, пакет сорвется, подцепить назад мы его не сумеем, улетит он быстро и далеко, а спасать тебя нам просто нечем — шлюпку мы еще в том году… Доломали. Ну и сиди на своем товаре, а мы отвалим. Воздуха в скафандре на три часа, твои приятели как раз успеют. Можем дать запасной баллон, чтобы ты не боялся. Но вот за все это, драгоценный ты мой, я должен что-то существенное получить от твоего ведомства. А то сам факт выхода в рейс с неисправной спасательной шлюпкой…

Ну, ты понял. Меня же просто с работы выгонят. Если не попрут из профессии…

Джонс отчетливо скрипит зубами. Он недоволен. Похоже, его удерживает только отсутствие тяги. А то бы сейчас отстегнулся и полез тут всех убивать. Драка в невесомости — отдельный вид боевых искусств, и связываться с четырьмя противниками, тренированными на невесомость по умолчанию, серенькому дядечке неохота. Оружия у него точно нет, максимум что-нибудь острое в ботинке спрятано. А у этих отвертки и пассатижи. У каждого, вон, в кармашке на голени.