«Если», 2015 № 04

Лет двадцать-тридцать весь этот прочий генетический материал назывался «мусорной ДНК» и считался шумом, просто шумом — можете в такое поверить? Хламом, накопившимся за миллиард лет эволюции с тех пор, как наш первый предок-эукариот[17] решил объединить силы с некоторыми бактериями и спирохетами и замахнуться на нечто большее. Нечто более общественное и организованное. Совместный проект мезозойской жизни.

Мусорная ДНК. Разумеется, в ней не было никакого смысла! Она отнимает ценную энергию и ресурсы, необходимые для построения каждой похожей на лесенку спиральной нити из фосфатов, углеводов и метилированных нуклеиновых оснований. Дарвин быстро вознаградил бы индивидуумов, которые бы от этого мусора избавились. Нужно оставить ровно столько, чтобы выполнить необходимую задачу, и чуть больше. Избыточность благословенна, но эффективность божественна.

Со временем мы обнаружили, что многое из этого «мусора» на самом деле очень важно. Это последовательности, выполняющие важнейшую функцию: регулирующие, когда ген должен включиться для создания соответствующего белка и когда он должен остановиться. Как выяснилось, на такое регулирование требуется огромное количество ДНК. А большая часть оставшейся оказалась зараженной вирусами — зловещий, но не представляющий для меня интереса факт.

Некоторое время, пока участки регуляторных кодов раскрывали свои секреты, кое-кто решил было, что мы получили полный ответ на «проблему мусорной ДНК».

Да только огромные ее участки все еще оставались загадкой. Лишенные всякого очевидного смысла, они казались совершенно ненужными. И к тому же слишком длинными, чтобы служить всего лишь знаками препинания, разделителями или структурными элементами. «Теория мусора» вернулась, когда коллеги назвали эти большие и таинственные заплатки бессмысленными остатками…

… пока мы с Джорджем не сделали заявление.

Рыбы в море воду мутят,
Не смеются и не шутят,
Без подарков и цветов
Тянут дам к себе в альков.
Порезвятся…
…а к утру
Гонят тех метать икру.
На потомство им плевать:
Сотня выживет иль пять —
Хватит двух, чтоб продолжать.

СВС — The Q: С возвращением, я Джайан Гомеши, и это шоу «The О», где вы увидите живую музыку и интервью в искрящемся 5-D из студии «Великие равнины» в Виннипеге. Сегодня вы снова увидите фантастическую ноп-поп группу «Пожиратели флосса» — да, поприветствуем их! Но только давайте сейчас успокоимся и поприветствуем наших особых гостей. Встречайте ярчайших научных звезд Манитобы — Беверли Ванг и Джорджа Стимсона.

Профессор Джордж Стимсон: Спасибо, Джайан.

Профессор Беверли Ванг: Да, приятно поучаствовать в вашем ярком шоу. Боже, та последняя песня была… «Саn-Do Invigo-Rating».

ДГ: Ха-ха! Действительно, Кана-ду. Полностью согласен. Вы набираете очки, мадам профессор. Это ведь не прабабушкин рок-н-ролл, верно? А теперь, народ, посидите тихо. Мы заполучили Бев и Джо всего на несколько минут, а потом им надо снова идти менять наш мир. Позвольте мне начать с Беверли. Итак — для всех собравшихся здесь и наших зрителей по всему миру! Всех нас изумили ваши успехи по выращиванию органов и частей тела, подарившие надежду миллионам. Это правда, что вы проделали такое и с собой?

ПБВ: Да, у меня теперь новые почки и печень, выращенные из моих собственных клеток. Мне предлагали обычные трансплантанты — нашлись подходящие. Но мне показалось, что честнее будет самой воспользоваться нашими методами, став одним из первых добровольцев. Пока мои новые запчасти работают идеально.

ДГ: И вы тоже, Джордж?

ПДС: Мои замены были менее амбициозными — в основном исправление последствий обширного артрита. Суставы и сухожилия. Укрепление и замена.

ДГ: И как все прошло?

ПДС: Хотите, пожонглирую?

ДГ: Эй, док, погодите, эти бутылки… ух, ты! Вот это талант. Поаплодируем «Цирку Стимсона».

ПДС: Ну, я когда-то показывал такое в колледже… сколько лет прошло, но, кажется… ой!

ДГ: Ничего страшного, мы все приберем. Какая впечатляющая демонстрация восстановленной молодости и ловкости! Но мы в «The О» всегда спрашиваем: что же дальше? Что еще у вас в загашнике кроме вырасти-свои-органы? Должен сказать, до нас дошли слухи, что у вас на подходе нечто покруче. Под названием «гусеничная терапия».

ПДС: Сейчас мы это называем иначе. А такое название возникло, когда мы описывали историю, как взяли смертельно больного пациента и обернули все его тело защитным слоем…

ДГ: Кокон!

ПДС: Ну да, в каком-то смысле. А потом мы запустили процесс, который в наборе способностей млекопитающих очень давно оставался спящим. Мы приобрели большой опыт в экстраполяции и заполнении утраченных или отсутствующих элементов.