Если б не было тебя

- Мам, мне сегодня нужно будет сходить на выставку одной художницы. Где моё пальто и часы?

- Ой, - мама прикрывает ладошкой рот и не знает куда дать испуганные глаза. В них плещется паника. Боже, кем я был, что она боится меня, своего сына? – ты не сердись только…

- Мам, я никогда не смогу на тебя сердится, - улыбка выходит фальшивой, хоть я и говорю чистую правду. гул в голове становится несмолкаемым.

-Нам надо было за лечение твоё платить. Мы с отцом все пенсии свои истратили, а не хватило. Папа даже в быстрозайме уже почти кредит взял. А Лилюська как узнала, думала нас поубивает. Она часы продала и машину свою. Ты не ругай её, прошу. На операцию и пребывание в больнице хватило. А мы с папой сейчас его пенсию не снимаем со счёта. Вернем все. Накопим и вернем. Купишь себе новые часы.

- Господи, мама, что ты такое говоришь? – я не знаю что делать. Мама плачет и у меня щемит сердце, а писк в ушах становится невыносимым. Я был такой сволочью, совсем не интересовался как они живут. Жрал сладко, не думая о том, что мои родители тянут от пенсии до пенсии. Часы эти гребаные купил за деньги, на которые можно было ремонт сделать в этой убогой квартирке и купить новую мебель. И они же меня и подвели. В тот день, когда мой мир перевернулся, дорогущий хронометр встал, а потом и вовсе начал отматывать секунды назад. Я был в ярости. – Бог с ними, с часами. Лилька правильно все сделала. И пенсию вашу вы тратьте. Мамочка, я тебя очень люблю.

- Что тут вы за сопливый водопад развели? - папа заходит в дверь, и я вижу в его глазах неуверенность, хоть он и старается говорить бодро, но его голос вибрирует от напряжения.

- - Па, я сказал маме, что хочу играть в шахматы с тобой, - выпаливаю я, удивляясь своей искренности, - и в бильярд. Помнишь ты мечтал, что мы вместе пойдём в бильярд, и будем пить пиво, самое вкусное, разливное. А ещё ты сказал, что меня уделаешь. Так вот фигушки, я очень сильный соперник.

Папа молча разворачивается, и у меня екает в груди. Он высох и будто скукожился. Чёрт возьми, сколько же я всего пропустил в их жизнях, в моей жизни.

Отец возвращается, громко шлепая домашними тапками. У него под мышкой доска, та самая. И мне кажется, что я проваливаюсь во временную дыру, и мне снова одиннадцать. В голове звучит голос отца, не надтреснутый, как сейчас, а молодой и веселый

- Все, последнюю партейку сгоняем и за уроки. А то мама оторвет нам наши фамильные уши.

Я исправил свои уши давно. Сразу, как только в карман поплыли большие деньги. Дурак, лишил себя единственной стоящей индивидуальности, став обычным. Таким как все.

До обеда мы играем с отцом в шахматы. Он делает меня, как мальчишку, и кончик его носа краснеет от удовольствия. Его не выигрыши радуют, я знаю. И мне так безумно хорошо, словно я возрождаюсь из адского пепла. И мама носит нам горячее, неимоверно сладкое какао. И из кухни тянет теплой ванилью.

- Пап, а сколько раз ты любил? - вдруг спрашиваю я. Он поднимает на меня удивленные глаза, словно я спросил какую — то крамолу.

- Один.

В его словах нет и капли сомнения. Интересно, какого ответа я ожидал, задав этот глупый вопрос, на который давно знал единственный верный ответ. Он любил только маму — маленькую, нескладную. похожую на булочку с маком. Он всю жизнь смотрел на нее, словно на икону. А я не смог взять от него этого умения любить. Зачерствел, закаменел, оброс панцирем. Изменяют ведь не телом. Душой. Именно этого Лерка не простила, не смогла принять. Я просто уничтожал ее, разрушал. Наносил рану за раной. Интересно, скоолько бы я сам мог выдержать, если бы был на ее месте. Наверное сдох бы от безысходности за месяц. Простить себя труднее всего. Теперь я это очень ясно осознаю.

-Знаешь, любовь она приходит только раз в жизни. Все остальное влюбленность. А она не имеет ничего общего с настоящим чувством. Просто химия. Реакция, которая быстро развеивается, сменяясь горьким разочарованием. Ты влюбился?

- Я вдруг понял, что всегда любил. Жалко, что поздно, - выдохнул я, ставя мат отцу.

- Люди совершают ошибки. Это закон мира, непреложная истина. Я ни разу не видел безгрешных. Сейчас, подожди. Я быстро.

Отец возвращается через минуту, неся в руках распухший от снимков фотоальбом. Как же я сам не догадался. У нас с Лерой не было много фотографий. Даже свадебная, одна единственная, хранилась у родителей, любовно подписанная, и вставленная в прозрачный конвертик именно в этом вместилище семейной истории.

- Пап, где фотография? - спрашиваю,  быстро пролистав пронумерованные страницы. Там, где всегда был наш с Лерой снимок  другое фото. На нем я стою на фоне морского заката, приподняв руку, словно обхватываю за талию пустоту. Я не помню, чтобы так фотографировался. - Где фото с моей свадьбы?

- Там же, наверное, где и твоя жена. Ты закоренелый холостяк. И мы с мамой очень переживаем по этому поводу. Очень уж хочется увидеть внуков.- нервно дергает плечом отец, заглядывая встревоженно мне в глаза. - Жень, хочешь я провожу тебя на выставку сегодня. Я не буду заходить, подожду на улице, если нужно.