Если б не было тебя...

— Что, вот так взял и разлюбил? — опять сменила милость на гнев Лиля. — Не может человек просто так разлюбить, тем более если так любит! — она многозначительно посмотрела на Диану. Что она имела в виду под словом «так», на которое сделала особое ударение, Диана даже не догадывалась. Ей-то как раз казалось, что Артур ее не так уж и любит, а может не любит вовсе.

Лиля отошла от Дианы к окну, посмотрев на залитую дождем улицу.

— Причина есть, я в этом уверена. Просто, нужно выяснить, какая. Хочешь, я сама поговорю с ним? — предложила она.

— Не надо, — испугалась Диана. Вмешательства подруги она не хотела. Лиля, со своей импульсивностью, могла все только испортить. Хотя, куда уж хуже, подумала Диана и невесело усмехнулась. — Наверное, ты права, и мне нужно поговорить с ним.

Хоть и сказала, но не думала так. Она не знала, о чем нужно говорить, и следует ли это делать? Скорее, она склонялась к мысли оставить все, как есть, в надежде, что их отношения нормализуются и станут, как раньше. Почему-то болело сердце, и на глаза просились слезы, когда Диана представляла себе момент расставания с Артуром. А потом? Что будет с ее жизнью потом, когда в ней не станет его?

Диана чувствовала, как что-то в ней переменилось. Если раньше самой большой ее любовью была музыка, то сейчас та отошла на второй план. И это притом, что она стала по-настоящему талантлива. Артур подарил ей этот талант, Диана не сомневалась. Она готова была променять талант на нормальные отношения с ним. Она точно знала, что не будет Артура, не будет и таланта, но готова была заплатить эту цену. Где-то в глубине сознания Дианы крепла мысль, что все неслучайно, что обретение таланта как-то связано с проблемами в отношениях с Артуром. Только, мысль эта была слишком расплывчатая, Диана никак не могла ухватить ее, чтобы понять.

Артур.

Из гостиницы Артур сразу направился в художественный магазин. Офтальмолог сказал одну вещь, которая повергла его в шок. Вся затея с операцией, на которую Артур возлагал так много, стала похожа на замок из песка вблизи бушующего моря. Был только один человек, способный ему помочь, и этим человеком являлся Семен Исаакович.

— Почему же ты пустой, мальчик мой? Пора, пора уже порадовать старика чем-нибудь свеженьким.

Семен Исаакович стоял на улице, под козырьком, и любовался непогодой. Спать долго он не умел, вставал с петухами. А «слушать» дождь, как он выражался, любил в непосредственной близости.

Артура он заметил издалека и чуть не выскочил ему навстречу прямо под дождь. Вовремя опомнился, но от нетерпения аж приплясывал на месте.

Заметив, что Артур идет к нему с пустыми руками, расстроился, как ребенок. Рассматривать новые картины было своеобразным хобби пожилого еврея. Он это делал со священным трепетом, словно прикасаясь к чужой тайне, и с огромным уважением к авторам.

— Да, я к вам не из дома, — Артур ступил под козырек и закрыл зонтик.

— Правда? Что же заставило тебя встать в такую рань? — спросил Семен Исаакович, пожимая протянутую руку.

Удивляться было чему. За все годы дружбы Артур впервые пришел к другу рано утром. Обычно случалось наоборот — Семен Исаакович наносил ранние визиты, решив заглянуть на блины Людочки, как он называл тетю Артура.

— Хочу поговорить с вами, вернее попросить об услуге.

— Заинтриговал. Ну, пойдем же, пойдем, кофейку попьем и потолкуем.

С приготовлением кофе Семен Исаакович справился за пять минут. Артур даже не успел как следует осмотреть новинки, когда друг вернулся с небольшим подносом, на котором стояли две маленькие чашечки и источали неповторимый аромат уюта и тепла. Еще там была ваза с конфетами, до которых Семен Исаакович был очень охоч.

— Посидим тут или отправимся в кабинет? — спросил он у Артура.

— Давайте тут, вдруг кто придет…

— Сомневаюсь, мальчик мой, — вздохнул Семен Исаакович. — Непогода отпугивает клиентуру. Народ нежный пошел, дождя боятся. А чего его бояться? Это же так прекрасно — стихия, разыгравшаяся где-то там, — он указал пальцем вверх, — словно Отец наш плачет от горя, глядя на непослушных сыновей. По-моему, это так захватывающе, а еще больше таинственно, — он посмотрел на Артура, а потом встрепенулся: — Что это я разболтался? Ты же пришел по делу, а я тут…

Артур не спешил начинать разговор, наслаждаясь мастерски приготовленным кофе. Да и сложно было заговорить о предмете просьбы, никогда раньше не приходилось ему просить о таком.

— Прости старика за болтливость. Слушаю тебя, мальчик мой.

Семен Исаакович развернул конфету и целиком положил ее в рот, чтобы съесть не торопясь. Он всегда так делал и говорил, посмеиваясь, что откусывать от конфеты по кусочку все равно, что копить миллион по копейке — ни вкуса, ни выгоды. А так «ты маешь вещь» целиком, являясь ее полным обладателем.

— Я пришел просить у вас денег, — Артур решил не ходить вокруг, да около, а сразу перейти к сути просьбы. — В долг, конечно.

— Сколько же тебе нужно? — Семен Исаакович не удивился. Казалось, он догадывался, что речь пойдет именно о деньгах.

— Тридцать тысяч долларов.