Если боги за нас!

— Пусть так будет. Только сил много не понадобится. Путей морских основных на самом деле не много, достаточно только их на первое время под контроль взять…

— Опять ты за своё? Говорю же, погодить нужно. Потерпи. Лучше строй своё новое судно. И зачем оно тебе, к слову? Чем тебе струги наши не угодили?

— Да всем угодили, хороший кораблик. Только я хочу ещё лучше построить. Чтобы и плавать можно было далеко и быстро, и чувствовать себя при этом в полной безопасности. Сколько можно пушек на такой корабль поставить! Представляешь, какой силы залп может получиться? Эх, если бы моё первое судно в Нарве уцелело…

— Куда плыть-то собираешься? Или то тайна великая? — прищурился волхв, сбивая меня с патетики.

— Да какая тайна? Татьяне нарассказывал многое про наши прежние походы, про красоты чужих берегов, вот хочу, чтобы она всё своими собственными глазами увидела.

— Ну, это не скоро ещё будет. Посмотрим, может, и перемените со временем своё решение. А теперь давайте спать, а то первые петухи скоро запоют. Где там моя мягкая кровать?

Вечером прогулялись с женой до лавки Дрёмы. Прошлись по городу, спокойно и неторопливо, любуясь чистыми улицами, крепкими подворьями, зелёными насаждениями. Вспомнилось, как мы первые деревца сажали. Рассказал Татьяне в цветах и красках, какие заболоченные места были раньше на этом месте, показал, где лагерем новгородцы стояли вместе с пришедшими по наши души варягами, провёл, так сказать, экскурсию небольшую по местам былой боевой славы. А под конец, ближе к вечеру, и в купеческую лавку заглянули, уставшие от продолжительной ходьбы.

Хотя какая это лавка? Скорее, больше на настоящий магазин тянет, даже по нашим иновременным меркам. И по занимаемой торговой площади, и по количеству разнообразного товара.

Приказчик этаким фертом подскочил, на лице улыбка во все оставшиеся зубы, сколько их там у него уцелело. Щербинами так и светит. Вопрошает, чего изволим. И на меня ноль внимания, к супруге обращается, сволочь. Так и захотелось ему оставшиеся зубы выбить. Точно говорю, забыли в городе боярина Владимира. Обидно? Да ни капли! Хотя соврал, немного точит червячок гордыни, грызёт душу. Подальше его, этого червяка, вместе с приказчиком. И Дрёму с его заговором туда же!

Дрёма нарисовался, повёл за собой. Жена в лавке осталась, выставленные образцы рассматривает. Приказчик так и вьётся вокруг. Уже уходя, поймал смеющиеся глаза супруги и сразу успокоился. И впрямь, что это я дуркую? От волнения, похоже. Нужно собраться.

Иду за купцом и думаю о больном. Мало я супруге внимания уделяю. Сюда вот за собой притащил, что бы она мне ни говорила и как бы ни уверяла в обратном. Притащил, притащил. И умотал, якобы по делам, а её одну оставил. Надо бы мне хоть как-то реабилитироваться. Например, с Татьяной прокатиться по окрестностям и ближайшим селениям, на кирпичный завод съездить, интересно же жене будет. Ага, так интересно по заводу грязному походить, кирпичами полюбоваться, ажно уши в трубочку скручивает. И тут же утвердился в своём прежнем решении. Нет, что бы Будимир ни говорил, а кораблик я построю. И поплывём мы с женой в дальние страны, по морям-окиянам. Посетим моих старых знакомцев, пройдём вокруг Европы, через Средиземноморье и Чёрное море, побываем в Херсонесе и Константинополе. А денег я на это путешествие найду. И товара с собой побольше возьмём, надо же будет и пользу для себя из такого плавания извлечь. Посмотрим…

Сколько же идти можно? Огромный у купца домик. Переходы, галереи, лестницы, напоминает виденные когда-то давно новгородские купеческие домищи с обширными перекрытыми подворьями. Точно же, он же сам новгородский, как я мог забыть? О, пришли, похоже. Неприметная дверь тихо, без скрипа, распахнулась — наклонил голову, чтобы не разбить лоб о низкую притолоку, шагнул за Дрёмой через порог в очень слабо освещённую комнатку.

И был тут же подхвачен с двух сторон чужими крепкими руками под локти. Всё острое железо с меня споро и ловко сняли, выдернули его из ножен и только после этого отпустили, мягким толчком в спину направив к стоящему по центру просторной комнатки столу. Темно в комнате. Даже с учётом того, что мои глаза во время путешествия по многочисленным переходам привыкли к полусумраку и на зрение я вообще-то не жалуюсь. А пара потрескивающих свечей много света не даёт. Или это специально сделано, чтобы лиц присутствующих не разглядеть было?

Пожалуй, я их и так не разгляжу. Все в капюшонах да мохнатых шапках, глубоко надвинутых на самые брови. Мало того что лица бородами заросли, так ещё и дополнительно одёжкой замаскировались.

— Никто за ним не шёл?