Если боги за нас!

А голос какой-то знакомый. Сразу так и не вспомню, но где-то я его слышал. А вопрос не ко мне, это купца спрашивают. И примечательная деталь, что спрашивают сидя. И никто не встал на ноги при нашем появлении. Ладно, купец не в счёт, а вот при моём появлении почему не встали? Получается, не уважают меня в этой комнатке, из чего уже можно сделать первые определённые выводы. Временная я фигура, которую очень скоро разменяют на более ценную или на что-то более ценное.

— Никого не видели. За ним мои людишки от самого терема присматривали, — поторопился с ответом Дрёма. — Как вдвоём с крылечка они спустились, так и дальше всё время под ручку шли.

— Так он не один пришёл?

— С супругой. В зале она, товары разглядывает.

— Приглядывают за ней?

— А как же, — умильная гримаса купца вызвала у меня мимолётную, несмотря ни на что, усмешку. Что не ускользнуло от внимания старшего в этой комнате. Довернул голову в мою сторону, потянул паузу. Чужой взгляд прошёлся по мне, словно одёжная щётка из крепкой кабаньей щетины, сверху от макушки и до самых пяток. Неприятно.

— Здравствуй, боярин. Не узнал?

— Нет, не узнал. Да и не видно лица под такой шапкой.

— Ничего, сейчас поговорим, может, и вспомнишь старого знакомца.

Сколько тут заговорщиков? Раз, два… Четырнадцать. Многовато. Хорошо, что комнатёнка хоть и маленькая на первый взгляд, но размерами не подкачала, иначе задохнулись бы уже от недостатка кислорода.

А вожак этой шайки продолжил:

— По городу слухи бродят, что обиду тебе сильную князь учинил? В Кром ходу нет теперь. Так ли это?

— Так, — не стал отрицать очевидное. Да и зачем отрицать, наоборот, подтвердить нужно.

— Заслуги твои для нынешней власти ничего не стоят. А ведь именно ты этот город строил. И первый камень в стены Крома закладывал. Это не говоря уже о многочисленных мастерских, которые много прибыли городу принесли, позволили князю с приближёнными своими безбедно жить. Забыли и про твои военные походы, про победы славные, которым навечно в летописи города суждено было быть, про земли присоединённые, про добычу славную. Но…

И смотрит многозначительно на меня, реакцию отслеживает, выжидает, как я отреагирую.

Не будем его разочаровывать, подыграем:

— Если я городу и князю стал неугоден, то и мне здесь делать нечего. Построю корабль и уплыву в дальние страны. Там своё княжество заложу. Буду не хуже нынешнего жить.

И кулаки сжал, нахмурился, своё раздражение и явную обиду показывая. Впрочем, играть почти не пришлось, слишком ярки были воспоминания в памяти, ещё не успели стереться полностью. Так что моя игра прошла на ура.

— А для чего тебе куда-то плыть, заново всё начинать? Когда можно и здесь то же самое проделать.

— Что проделать? — включил дурака. А почему только один из всех говорит? Почему все остальные молчат? Хоть бы кто-нибудь ещё к разговору присоединился. Глядишь, и узнаю кого.

Однако не прокатило у меня моё притворство.

— Ты не прикидывайся глупее, чем есть на самом-то деле. А то я тебя не знаю! Всё ты уже сообразил, всё понял. Меня услышал, теперь я хочу послушать тебя. Начни со слова своего боярского, твёрдого. Поклянись, что никому о нашем разговоре не расскажешь и вообще молчать будешь обо всём, о чём здесь узнаешь. И пусть все собравшиеся в этой комнате твои клятвенные заверения также услышат. Чтобы потом, в случае чего, не было у тебя пути назад. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я сейчас говорю?

— Понимаю. Как понимаю, что ещё не поздно развернуться и уйти.

— Поздно уже. Вдруг что лишнее увидел, кого-то опознал? Так что или ты слово даёшь, или остаёшься в этой комнате.

И сразу же мне сзади под обе лопатки ткнули чем-то острым и холодным. Даже морозным ознобом пробило. Сглотнул непроизвольно — во рту, правда, пересохло, но рефлексы всё равно сработали. Тут и без этого страшно, железа только спине не хватает. Лихие девяностые из моего времени сразу вспомнились.

— Никого я не опознал. Темно тут у вас, да и под вашими шапками ничего не увидеть. И не жарко вам так сидеть? — пробурчал недовольно, замерев от прижавшегося к спине острого железа. И пошутил-то, скорее всего, от испуга. Само вырвалось, даже для меня самого неожиданно: — Слово дать недолго. Только смысла я в этом не вижу.

— И почему же?

— Потому что прикончите меня сразу же, как только дело к завершению подойдёт. Если, конечно, всё успешно пройдёт.

— Это почему же? — повторился с вопросом главарь этой шайки.

И чего Горивой медлит? Вот они все сидят, в одном, так сказать, месте. Бери и вяжи их тёпленькими. Разом можно всю верхушку заговора прихлопнуть и от них ниточку дальше потянуть.

— Почему? А зачем я вам потом? Если всё успешно пройдёт, во мне надобность сразу отпадёт. Ведь так же?

— Умный какой. Нет, избавляться от тебя мы не будем. Мало ли ещё когда пригодиться сможешь? Да и голова у тебя толковая. Мы по-другому сделаем. Поможешь нам, мы в ответ поможем тебе. Княжество твоё собственное основать. Людей дадим, золота, материалами ссудим… Подумать нужно. Договоримся позже.