Если боги за нас!

— Прощаемся и загружаемся, — повернулся к нам Будимир.

Опять прощальные похлопывания по спине, повторные обещания обязательно всё рассказать при следующей встрече, и вот она передо мной, такая знакомая строганая палуба струга. Пружинят доски сходней под ногами, втягиваю носом волнующие запахи нагретых солнцем досок обшивки, слышу, как выводят монотонную скрипичную мелодию покряхтывающие уставшие канаты такелажа, как глухими шлепками плюхает о крутой борт волна. Соскучился. Вновь ловлю на себе изумлённый, полный вопросительного неверия взгляд Бивоя, поворачиваюсь к нему, хмурюсь строго:

— Совсем службу забыли? Расслабились? Что надо сделать? Где доклад?

— Боярин… — всё ещё неверяще, в полной прострации, пробормотал кормщик. — Вернулся…

— Бивой, пора бы тебе в себя прийти. Ну, боярин, ну, вернулся… Ты чего? — подошёл к нему и по плечу легонько похлопал. — Доклада от тебя я, видимо, так и не дождусь. Тогда определи-ка нас по каютам. Меня с женой в отдельную. Грому коврик какой-нибудь бросьте под навесом, как всегда. Да приходи ты уже в себя!

Показалось мне, что тот вроде как даже слезу украдкой смахнул с глаз. Вот ведь. Я и сам что-то расчувствовался, хотя для меня после переноса времени гораздо меньше прошло. А хорошо так возвращаться, когда тебя везде по-доброму встречают. Что Драгомир в Ладоге мне обрадовался, что теперь вот Бивой. А команда у него, кстати, совсем другая, никого не узнаю.

— Боярин, а я вас в свою пущу. Она просторнее будет. А это жена твоя? Но свадьбу всё равно сыграть надо будет, иначе никто не поймёт, обида будет. Будимир, для тебя уже каютка подготовлена, да ты и сам всё знаешь. Всех обустроим. Эх, князю не сказали, он бы не утерпел, сюда бы с нами пришёл. И Головня. Пошли же, что стоите? Нет, погодите, что-то я и впрямь растерялся. Можно нам отходить? Ага. Так, бездельники, что рты раззявили, расслабились? Чего тут не видели? Почему ещё канаты не убраны? А ну, шевелитесь! — рявкнул на свою немногочисленную команду, с любопытством глазеющую на разыгравшееся перед ними представление. — Уставились они! Вы что, боярина Владимира никогда не видели? Или на свою беду позабыли? Насмотритесь ещё. Да шевелитесь расторопнее, худые щучьи задницы! Прости, боярыня.

Выскочили на причал матросы, отвязали причальные концы, перебросили на палубу, убрали сходни, оттолкнулись, выгребли на стрежень, поставили паруса. А форма-то морская всё ещё существует, которую я придумал. Ишь, какие лихие морячки получились.

— Боярин, а где ты столько времени пропадал? И не изменился совсем, — первый вопрос Бивоя прозвучал сразу же, как только я вышел на палубу, забросив наши рюкзаки в отведённую нам каюту и переодевшись в более лёгкую одёжку. Следом за мной и Татьяна вышла.

— На родину пришлось уехать, с наследством разбираться, теперь вот вернулся. Ты лучше расскажи, что за это время произошло, как живёте, где твоя прежняя команда?

— Понятно. Далека, видать, твоя родина. Рубаха у тебя интересная. Оттуда? Да-а. Столько времени прошло. А у нас что? Всё хорошо. Живём по-прежнему. Тихо на рубежах, нападать на нас опасаются, по Варяжскому морю спокойно ходим. Ты наши новые пушки видел? Нет? Посмотришь ещё. Так что как только какие-нибудь лихие людишки на море наш флаг завидят, так и драпают от нас во всю прыть, — причём Бивой умудрялся одновременно задавать вопросы и тут же на них сам и отвечал. Попутно внимательно контролировал действия команды, давал чёткие команды рулевому и одновременно болтал со мной. Умелец!

Точно, а на флаг-то я и не посмотрел. Задрал вверх голову, с радостью увидев знакомые цвета. Указал на него супруге, ни на шаг не отходящей от меня и с восторгом впитывающей новые впечатления, пусть посмотрит. Кивнул Бивою, приглашая продолжать рассказ, благо паруса взяли ветер, струг начал разгоняться, зашлёпала волна в скулу, зашипела раздражённо, гневно пенясь за кормой, постепенно теряясь вдали и унося своё раздражение к далёкому берегу.

— Город растёт, теперь твоя крепость за общей городской стеной находится. Головня там старшинствует. Ух и обрадуется же он. Совет прежний, всё, как при тебе было, так и осталось. Да сам скоро посмотришь. А команда моя? Так кто в капитаны вышел, кто на берег сошёл. А я теперь при князе служу. Мало ли куда срочно плыть надо будет, вот как сейчас. Да и при этом назначении князь мне сказал, что такова твоя воля была перед отъездом. Так?

И что теперь отвечать? Правду сказать, что я его хотел в наказание от себя убрать? А зачем?

— Так, Бивой, так. При князе оно тебе лучше будет. Так думал.

— Благодарствую, боярин. Только скучно очень. Больше стоим у причала, груши околачиваем. Вот пришлось новую команду набирать, не выдержали мои ребята такого безделья, ушли.

— Ничего, теперь не застоишься. Надо будет новые крепости проведать, посмотреть, что сделали и что ещё надо сделать. Рагнар не объявлялся?

— Нет, не было дана. Как ты его отправил в поход, так и пропал рыжебородый. Наверняка за новую юбку где-то зацепился.