Если бы

После духоты и жара концерта влажный холод впился в лицо. Выпустив изо рта облачко пара, Лина зябко потёрла ладони. Горячие тела остывали, не повышая температуру, распространяя лишь запахи пота и алкоголя. Уворачиваясь от волос девушек в первом ряду, Лина опустила гудящую низами голову. Пыталась разглядеть порванные конверсы, желая им – пережить автограф.

Strangers-ов ожидали уже час...

С каждым судорожным выдохом затхлый воздух промерзал все сильнее. Лина потирала плечи. Она едва держалась на ногах – боль в пояснице сменилась забитостью всех мышц. Мечтая о деревянной скамейке, замеченной у входа, хотела уйти, когда все шеи потянулись к скрытым за ширмой дверям.

Появилась охрана и синхронно заняла периметр. Крепкие парни сдвинули представителей СМИ и фанатов вглубь, цепким взглядом охватили зал.

Воцарилась тишина.

В освобождённый проход лёгким шагом ступили коренастый басист – испанец Джозеф Ривера и юный ударник – Фрэнк Вуд.

По толпе прокатилось волна оживления.

Парни прыгнули на сцену под улюлюканье фанов. Музыканты умылись и переоделись в фирменные толстовки. Они корчили смешные рожицы, посылали девушкам воздушные поцелуи, тыкали пальцами в толпу.

Шум усилился.

В дверях появился гитарист Тим Стюарт – фаворит женской аудитории после одиозного Криса Берри. Коротко стриженый блондин расстегнул ядовито-зелёную кожанку, в тон не менее зелёных глаз, и сиганул на подиум через две ступеньки.

– Косуха – бомба! Знает толк в шмотках, – заметила Натали.

– Как и в телках!

Одновременно с подругой Лина наступила Андрею на ногу.

Побродив по подиуму, рокеры расселись за столом. Застрекотали камеры. Парни позировали фотографам, душили в объятиях организаторов с пресными лицами. Стренжерсы гримасничали, выбрасывали вверх большие пальцы, жменями выдавали остроты, пихали друг друга и покатывались со смеху над понятными им одним шутками.

Лина облокотилась об Андрея, полуприкрыла режущие от светового шоу и едкого дыма глаза. Он притянул ближе, согревая теплом ветровки. В молниях фотовспышек мелькали высунутые языки и нахальные улыбки мужчин, распоясанных словно подростки. Лина чувствовала, как губы щекочет ответное желание. Она хихикнула и... напряглась. Разряд электричества пронзил макушку, поднял кончики волос. Лина едва успела заткнуть уши, спасаясь от истошного:

– Кр-и-с!

Последним на подиум сиганул худощавый двадцатисемилетний лидер «Strangers». Любимец миллионов Кристофер Берри славился пренебрежением к условностям – публика прощала ему любые чудачества, а фанаты обожали все. Сценический образ в пульсации софитов завораживал. Но в жёлтом освещении брызги искусственной крови на белой рубахе смешались с потом чересчур натурально. Волосы вздыбились как шерсть на волчьей холке, мигнув оттенком ржавчины.

Крис выскочил, словно черт из табакерки. Оттёр кулаком лоб, размазывая остатки грима, рухнул в кресло. Он один из гостей потянулся к бутылкам со спонсорской водой. Лина поморщилась. Берри глотал так жадно, что на шее судорожно заходил кадык. Вытряхнув остатки на затылок, он оскалился и зашвырнул пластик в толпу.

Фанаты взвыли, навалились на ограждение.

Лина вскрикнула, задохнулась в чужих куртках. Она боролась за сантиметры ускользающих под ногами досок, вцепилась в чьи-то плечи. Боль обожгла подмышки, когда Андрей потянул вверх:

– Жива?

– Будто бы...

– А ты?

– Блин, порвала ремешок на сумке! – взвыла Натали.

Охрана выпроводила из зала десяток парней, вернула позиции и восстановила порядок. Защитные экраны сместили ещё на три метра вглубь. Притихшую публику загнали в угол с битым стеклом и останками кирпичей.

Началась пресс-конференция.

Полчаса Strangers отвечали на вопросы: что, где, когда и неизменный «с кем»? Музыканты смеялись и отшучивались. Они открыто улыбались и задавали бесшабашное настроение. Больше других говорил бородатый испанец. С громким ржанием он бил кулаком в плечо ударника, который скучающе жевал барабанные палочки. Тим Стюарт рассматривал свои кеды. Щадя натруженные связки, Берри отвечал тихо и вежливо, как ученик вызубренный урок. Крис диссонировал с образом, сбивая журналистов с толку. Он не давал подловить себя и увести разговор в сторону – обстоятельно и развёрнуто отвечая на первый и единственный вопрос.

Лина бросила следить за беглой американской речью с неправильными ударениями и построениями фраз. Она устало переминалась с ноги на ногу.

– Хорош, засранец, – шепнула Натали в ухо. – Глянь на мурашки! – она задрала свитер.

– Прекрати стриптиз! – прыснула Лина. – Мне не нравиться его психованный вид. Рубашка – бе-е!

– Какая ты поверхностная, Калетник! Смотри глубже! Только представь, что под ней!

– Да ну тебя! Страшный – жуть! Его раскраской только детей в Хэллоуин пугать.

– Ага, умилит до смерти. С такой смазливой физиономией ни рога ни копыта не исправят.

– Андрюша, ты завидуешь. Красная помада идёт ему гораздо больше, чем твоей девушке!

– Эй! – давясь смехом, Лина дёрнула Натали за руку.