Если бы

Из-за поворота выехал чёрный мерседес и остановился перед двухэтажным зданием. Зажатую магазином электроники и банком вывеску, казалось, сплющили соседи-гиганты. Высокий мужчина в чёрном плаще и шляпе вырос на тротуаре, в один шаг скрылся за неприметной дверью. Спустя минуту появился, вгляделся в полумрак и ступил на проезжую часть.

Парализованная ужасом Лина следила за прямой фигурой. Опустив пакет с надписью «харчи» на тротуар, мужчина заглянул в альбом и спустил на переносицу тёмные очки. Взял из онемевших пальцев грифель, парой точных линий добавил силуэт.

Лина попала в шторм. Накрыла волна. Ошпарило кипятком и окатило холодом. Голову закружил терпкий запах одеколона. Перед глазами плясали фиолетовые кляксы, мешая разглядеть в шутливой карикатуре… себя.

– Привет.

Тёплый голос произнес английское приветствие, точно скользнул по позвоночнику меховой перчаткой. Мужчина вернул грифель и приподнял шляпу.

– Как называется ближайший парк?

Лина молчала, подавляя желание бежать.

– Говоришь по-английски? Как называется ближайший парк? – мягко повторил он.

Она не могла ответить, тонула в грудном тембре иностранных слов, провалилась в нависшую над головой фигуру. Затуманенный взгляд схватился за блеск металлический пуговицы и сфокусировался. Слегка наклонив голову, мужчина ждал.

– … Шевченко, – выдавила Лина, – парк Шевченко.

– Туда? – он указал за спину.

– Да, – не глядя, махнула рукой в другую сторону.

Он рассмеялся, сунул очки в карман.

– Пойдём, поможешь найти.

Стемнело. Краски слились. Дома, деревья, улицы – все стало монохромным и внятным, словно ночь смахнула избыточность. Осталась суть.

Лина запрокинула голову. В свете окон первых этажей под шляпой блеснули глаза.

– Не накрашены… – заворожено прошептала. – Вы, Крис Берри!– сказала и смолкла.

Он взял за руку. Прикосновение перчаток успокоило, будто решилась трудная задача и ответы сошлись. Сирены в голове смолкли, Лина улыбнулась. Конечно, поможет! Проводит в парк, сделает всё, о чем он просит. Разве может быть иначе?

Вдалеке бренчала гитара. Подростковый баритон с ужасным произношением сипел и свистел, выводя слова американского хита. Мужчина в чёрном, как сама ночь, переплёл пальцы с Линиными и неспешно повёл в противоположную музыке сторону. Позади заскользил такой же чёрной мерседес.

Ветер стих. Кружева теней заплели аллеи парка, усыпанные листвой. Потревоженная птица захлопала крыльями, исчезла в изогнутых тоннелях веток. Освещённая дорога закончилась, уступив место извилистым тропинкам.

Безмолвные фигуры скользили меж старых деревьев, словно призраки охраняющие секреты дремлющего парка. Лина украдкой бросала взгляд на высокую фигуру. Ждала, что она растворится. Но требовательные пальцы сжимали ладонь, неумолимо держа в реальности. Василина шла за руку с неузнанным Крисом Берри, когда охота за ним велась по всему Крещатику. Лучшие клубы и рестораны осаждали дерзкие поклонницы, готовые взять след будто ищейки.

А он… в тихом парке никем не замеченный в вызывающе-огромной шляпе. Кто рискнёт такую надеть? Его длинный плащ тяжело хлопал по ветру. Лина видела подобный только в кино на английских детективах прошлого века. Мужчина не принадлежал городу. Не принадлежал её миру. Она тайком вдохнула чужой волнующий запах, балансируя на грани иллюзии.

Шелест листьев под ногами неторопливо колдовал сказку. Аллея вывела к круглому пруду. На чёрной поверхности покачивались утки. Берри остановился:

– Покормим?

Они присели на скамейке у кромки воды. Лина заглянула в протянутый пакет. Обычные покупки из супермаркета: французский багет, сыр, яблоки и минеральная вода. Нетипичный, но весьма похожий на холостяцкий – ужин. Разломив булку, Берри отдал половину. Отпуская скованные мышцы, Лина застенчиво улыбнулась. Она не различала в темноте его лица, но остро чувствовала движение своих губ.

Крис размахнулся и закинул в озеро крепкий хлебный шарик. Сонные обитатели пруда вздрогнули, заволновались, устроили переполох. Лина рассмеялась. Отломила кусочек булки, но забросила только в камыш. Берри хмыкнул и направил в воду горсть снарядов. Утки захлопали крыльями, разбивая стеклянную гладь.

Лина захохотала. Понимала, звучит громко и резко, будто перебрала с вином. И не могла сдержаться, словно внутри отказал тормоз.

Тишину парка нарушал смех, звучал в унисон с гоготаньем, переплетался в ивовых зарослях. Разделив еду, Лина с Кристофером съели сыр с яблоками и запили водой. Не сговариваясь, шагнули в неизвестность едва обозначенных среди веток ходов. Блуждали, пока вдруг не вышли из парка. Вынырнули под жёлтый свет фонарного столба.

Заморгав в кольце света, Лина опустила голову.