Если бы

Тряхнув головой, Лина пошла дальше. Извилистые дорожки вывели к служебным помещениям. Она удалялась все дальше от красного здания. Не будучи уверенной, что ещё на территории кампуса, решила вернуться. И... неожиданно обнаружила конюшню.

Толкнула скрипучую дверь и застыла. Ослепнув после яркого света в прохладе сумерек, вдохнула запах сена и животных. В полумраке проступили ряды пустых стойл. Она остановилась у последнего.

Рыжий конь фыркнул, переступил длинными ногами, отгоняя хвостом муху. Лина залюбовалась бесконечной красотой. С досадой вспомнила, что забыла в номере альбоме. Вынула из сумки яблоко, поднесла к шёлковым губам, моментально втянувшим подарок.

– Хороший мальчик, ласковый. Почему ты один?

Лина погладила тёплую голову, длинную шею. Красивый отшельник выдохнул жаркий воздух, ткнулся ноздрями в ладонь, плечо. Навернулись слёзы. Она провела рукой по мягкому загривку, как никогда остро ощутив и свое одиночество.

Конь дёрнул головой. Лина подпрыгнула и рассмеялась. Глупая! Она так хотела. Ей нравиться быть одной...

Она похлопала лошадь по щеке, отряхнула ладони, и вышла из конюшни, решив, написать Натали.

Глава 10

Лина устало потёрла глаза кистью и убрала газеты на прикроватную тумбочку.

Пятый день она объезжала Бруклин и Квинс. Осматривала большие и маленькие, новые и требующие ремонта светлые квартиры в новостройках, и сумрачные, сложной планировки цокольные этажи старинных таунхаусов, с ценами на любой кошелек. Аккуратно заносила подробности в блокнот и, все же, запуталась. Сегодня дважды побывала на одном объекте, потеряв драгоценный час.

Вытягиваясь на кровати, Лина уронила ручку из онемевших пальцев. Прокручивала в голове сомнительные достижения пяти дней. Искала ответы на сложные задачи и как ни старалась, не находила.

С первого дня энергичных и оптимистичных поисков, она столкнулась с препятствием: арендодатели хотели получить депозит за три месяца вперёд. Такими деньгами Лина не располагала. Рассчитывала платить не более чем за месяц, и то при условии дополнительного дохода.

В перерывах между поездками, пользуясь бесплатным интернетом в холле отеля, она пачками рассылала резюме в галереи, художественные салоны, школы и даже церковные кружки. Но получив приглашения на собеседования, не продвигалась дальше приёмных. Секретари указывали на дверь, как только всплывал её студенческий статус. Спешно завязывая папку с портфолио, Лина покидала офисы, радуясь, что избежала развитие диалога в иммиграционной службе или полиции, очередной раз сыграв в "русскую рулетку" на депортацию.

Лина перестала искать вакансии по специальности. Пробовала устроиться няней или сиделкой. Готовые платить шесть долларов в час наличными мамочки, с кричащими младенцами на руках, и социальные работники говорили более доброжелательно. Но каждая семья, в которой она побывала, хотела видеть рекомендации.

Раскрыв кошелёк, Лина в который раз пересчитала хрустящие банкноты. Деньги таяли как кубики льда в стакане с кока-колой. По венам разливалось нечто, напоминающее панику. Сбережений едва хватало на месячный депозит, а значит продлевать номер в отеле – безумие.

Через четыре дня комнату надо освободить.

Лина отбросила планы найти квартиру ближе к колледжу. Она сменила тактику, включив в поиски Верхний и Нижний Манхэттен. День за днём исследовала Нью-Йорк, бесконечно ошибалась в ветках и маршрутах метро, путала "экспрессы" с "локальными" поездами, часто наблюдая нужную станцию, мелькнувшую перед глазами на скорости 40 миль в час. Лина не признавалась себе, что устала и боится. Сверялась с картой и заставляла ноги идти дальше.

Перебегая Пятую авеню, спеша мимо известных небоскрёбов и улиц, она бегло обращала внимание на Бродвей, Уолл-стрит, Эмпайр-стейт-билдинг, Рокфеллеровский центр или универмаг Мейсис. Достопримечательности интересовали не более чем ориентир на карте. Следующий шаг давался труднее, новая неудача пугала всё сильней.

Поздно вечером переступив порог комнаты, Лина больше не думала о провалах. Замертво упала на подушки, понимая, что добралась в отдалённые места острова Статен-Айленд, исколесив половину Нью-Йорка.

Она проснулась от звонка будильника в пять утра. Пошарила рукой у кровати, отыскала ручку и газеты. Часто моргая, вписала в блокнот зачёркнутые ранее адреса Гарлема и вздохнула.

Маленький город, в котором Лина родилась, не ведал космополитизма. Она растерялась и смутилась, встретив столько национальностей и цветов кожи на улицах «Большого яблока» и совсем не рассматривала район афроамериканцев, так же, как ещё в Москве отбросила криминальный Бронкс. Но покрутив в пальцах жёлтую карточку метро, поняла: за десять дней дошла до морального истощения. Исчезли предрассудки, страхи и стеснения, оголилась единственная примитивная потребность. Нужна крыша над головой.

Лина вышла из метро на Сто шестнадцатой улице Ленокс-Авеню. Развернула карту и с облегчением убедилась, что не ошиблась. Озираясь по сторонам, пошла вниз по торговой улице, застроенной красными и коричневыми домами.