Если бы меня спросили снова

— Спасибо! — поцеловала его в щёку Ирка, отпуская у здания аэропорта. — Жену тебе хорошую. Детишек побольше, — погладила по плечу. — Такие красивые мужики должны размножаться.

Маркос засмеялся. Трудно сказать, понял ли он её, но какая разница: она летела домой.

Табло показывало ближайший к вылету рейс — на Барселону.

— Ну, Барселона так Барселона, — протянула она паспорт в окошко кассы.

Ей выдали билет и выразительно показали на часы.

«Регистрация уже началась», — догадалась Ирка.

— Да, да, я в курсе, — кивнула она.

Сдала багаж. Оглянулась в маленьком зале.

По центру в круглой кофейне продавали кофе, нарезанные фрукты в стаканах и какие-то пирожки. Слева приглашал отобедать ресторан с говорящим названием «Пауза» («La Pausa»). Справа разыгрывали жёлтый джип. Зазывающе сверкал отдел сувениров.

— То, что надо, — свернула Ирка направо.

Маме, детям, девчонкам на работе — стаскивала её сорочья душа всякие сувенирные блестяшки, магнитики, брелоки, игрушки, флаконы духов, упаковки с хамоном, уникальный сыр в форме женской сиськи (это ей посоветовала продавец), футболки с местной символикой. Вдогонку она прихватила парочку ведьм, что были тут за домовых.

Вышла вся обвешенная пакетами.

И уже протянула паспорт на таможенном контроле, когда её окликнули.

— Ира!

Она медленно развернулась. Нарочито посмотрела на часы.

— Быстро ты.

— Ты о чём? — нахмурился Воскресенский.

— Ну у меня приходили спросить, не уступлю ли я тебя на одну ночь. Обещали без всяких глупостей. Даже презерватив предъявили. Мне показалось, ты не против, а до утра ещё далеко, — снова показала она на часы.

— Господи, она же просто девчонка.

— Ну, она совершеннолетняя девчонка.

— А мне тридцать пять, — развёл он руками. — Я её на целую жизнь старше.

— Твой отец тоже старше меня на целую жизнь.

— Только не начинай, пожалуйста, — покачал головой Воскресенский.

— Я не начинаю. Я как раз заканчиваю, Вадим. Мы нашли, что искали. Каждый своё. И, прежде чем ты повторишь свой вопрос, я должна рассказать тебе всего две вещи. Ты хотел знать, что случилось тогда на твоей вечеринке.

Глава 52

Он кивнул. Ирка набрала в грудь воздуха.

— Так вот, тот мужик, с которым я уехала, увёз меня на старое кладбище и изнасиловал.

Воскресенский качнулся, словно его ударили, но Ирка сделала вид, что не заметила.

— Потом он хотел меня убить, — продолжила она, — но ему помешал Петька. Ударил битой по голове и убил. Мы его закопали и поехали ко мне смыть грязь и кровь. Петька мылся первый, а я только зашла в душ, когда приехал ты.

— Значит, это за его убийство… — смотрел он на Ирку не моргая.

— Да, это меня он тогда защищал. И посадить его тоже должны были из-за меня. Но не посадили.

— Потому что он умер.

— Потому что дело закрыли. Но он этого не знал, а я перед отъездом была у судмедэксперта. И он дал мне отчёт о вскрытии, что пришили к делу. Несчастный случай. Петьке можно не скрываться из-за этого. Тот урод…

— Чёрт! Я вспомнил, где его видел, — выдохнул Вадим. — О нём говорили в новостях: разыскивается за тяжкие преступления, в том числе за убийство. Чёрт!

— Ну, уже неважно. Можно сказать, нам вернули долг. Моего отца посадили по такому же липовому документу пожизненно, а Петьку оправдали, хотя там было полно его отпечатков: на пряжке ремня, на куртке. Пот, волосы. Мы там порядком наследили. И я потеряла твой браслет. Его так и не нашли. Прости.

— Ничего, — мотнул головой Воскресенский. — А вторая? Ты сказала, что должна рассказать мне две вещи.

— Да, вторая, — Ирка тяжело вздохнула. — Я знаю, что буду жалеть об этом всю жизнь. Не о том, что сделала, а о том, что сказала. Но… — она прикусила губу, покачала головой. — В общем, твой отец меня поцеловал. В машине. В тот день, после эксгумации. Он поцеловал, а я ответила. Не просто ответила… — Вадик заметно побледнел. Словно перед ним тоже сидела чёрная мамба. Но что уже теперь. — Нет, больше ничего не было. Ну разве что он сказал… Хотя это тебе, наверное, знать не обязательно. Это только между им и мной.

— Он сказал о своих чувствах, — догадался Вадик.

— Да. Поэтому, наверное, я так сильно на него разозлилась. Не столько из-за Петьки, сколько из-за того, что он… всё испортил, — она сглотнула слёзы. Хватит на сегодня слёз. — Потому что это теперь не даёт мне покоя. Не знаю как сказать. В общем, теперь ты знаешь всё.

Ирка взмахнула руками. Подняла свои пакеты.

Воскресенский стоял истуканом, совсем как тогда, когда она сказала, что беременна не от него.

«Ну, давай, беги! Беги, мой мальчик, и не возвращайся уже никогда», — усмехнулась про себя Ирка. Подала с любопытством посматривающему на неё таможеннику паспорт.

Прошла. Оглянулась.

— Нельзя держать того, кто решил прыгнуть с моста, — сказала она.

— Нельзя. Но всегда можно прыгнуть за ним. Чёрта с два ты угадала! — ответил Воскресенский и подал таможеннику свой билет.

— Ты… — уставилась на него Ирка.

— Я лечу с тобой в Барселону, мятежная моя, — развёл он руками и забрал у неё пакеты. — Один раз я уже совершил эту ошибку, но, кажется, я не безнадёжен.

— Вадим, я не пошутила про твоего отца.