Читаем Если бы Ницше был нарвалом. Что интеллект животных говорит о человеческой глупости (ЛП) полностью

Игроки на человеческой сцене

Когда мы думаем о сознании животных, нас интересует не то, есть ли оно у них (потому что оно есть), и не то, сколько сознания у них есть (столько же), а то, какие когнитивные процессы каждый вид способен отправить на импровизированную сцену. Когда я говорю, что люди осознают больше вещей, что именно означает это ? Это значит, что человеческий разум развился таким образом, что мы можем осознавать большое количество когнитивных процессов, которые либо полностью уникальны для нашего вида, либо происходят на подсознательном уровне у большинства животных. Чтобы понять, что я имею в виду, давайте сначала рассмотрим те вещи, которые большинству животных были бы доступны на уровне субъективного опыта: эмоции и чувства.

Слово "эмоция" происходит от латинского слова emovere, что означает "двигать" или "возбуждать". Этот этимологический факт помогает нам понять, что эмоции - это состояния активации мозга, цель которых - побудить животное двигаться и делать то, что обеспечит его выживание. Нейробиолог Яак Панксепп ввел термин "аффективная нейронаука" для описания изучения неврологии, лежащей в основе формирования эмоциональных состояний в сознании животных (и человека), и выделил семь классов эмоций, которые можно встретить у большинства млекопитающих: стремление, вожделение, забота, игра, ярость, страх и паника. Многое в поведении животных можно объяснить тем, как эти семь аффективных систем взаимодействуют с нашим разумом, побуждая нас к действиям, которые помогают нам жить достаточно долго, чтобы иметь потомство. Стремление заставляет нас искать пищу и убежище. Вожделение заставляет нас хотеть спариваться. Забота помогает нам ухаживать за потомством или помогать социальным партнерам. Игра помогает нам поддерживать отношения с социальными партнерами и одновременно оттачивать свои физические навыки. Ярость заставляет нас защищать себя, свои пищевые ресурсы и свои дома от нападающих. Страх подсказывает нам , каких вещей следует избегать или от чего защищаться. А паника дает нам повод искать социальных партнеров в первую очередь.

Многие из этих эмоций, вероятно, существуют в похожей форме и в сознании не млекопитающих. И многие из этих подсознательных эмоций, вероятно, будут переведены в сознательные переживания, чтобы животные могли лучше принимать решения. Когда подсознательные эмоции выходят на сцену импровизации и попадают в центр внимания субъективного сознания для использования в процессе принятия решений, ученые иногда дают им новое название: чувства. Франс де Ваал в своей книге "Последние мамины объятия" изящно объясняет, что чувства "возникают, когда эмоции всплывают на поверхность, и мы начинаем их осознавать".

Люди, однако, уникальны: У нас гораздо больше эмоций, которые преобразуются в осознанные чувства. Например, чувство справедливости, которое мы наблюдали в исследовании макак и которое, вероятно, существует у приматов, но, возможно, не у медоносных пчел. Или такие вещи, как ностальгия, которая опирается на нашу уникальную способность к мысленному путешествию во времени. Или чувство вины, которое опирается на уникальный способ, которым мы относимся к другим людям с помощью теории разума. К сожалению, из-за проблемы других разумов, наблюдая за поведением животных, очень трудно определить, испытывают ли они сложные или простые чувства. Например, в первый день занятий по курсу "Разум животных" я показываю студентам видео с собакой Денвером на YouTube. Пока хозяина не было дома, Денвер съел пакет кошачьих лакомств. Включив камеру, хозяин спрашивает Денвера, это он съел лакомства. Денвер избегает зрительного контакта. Он опускает уши, щурится и облизывается - все выглядит так, будто он испытывает чувство вины за то, что съел кошачьи лакомства. Когда я спрашиваю студентов, что происходит в голове у Денвера в этот момент, все они приходят к логичному выводу, что Денвер чувствует себя виноватым. Далее я показываю исследования, посвященные тому, как выглядит язык покорного тела у собак, и рассказываю, что поведение Денвера может быть вызвано у любой собаки в присутствии конфронтирующего хозяина, независимо от того, сделал ли он что-то плохое. Это не значит, что собака не может сознательно осознавать, что нарушила какую-то норму, что приводит к чувству вины. Просто поведение, демонстрируемое Денвером, проявляется всякий раз, когда собака пытается избежать драки с другой собакой или человеком. Другими словами, это, скорее всего, поведенческое выражение одного из основных аффективных состояний Панксеппа - страха.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве
Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве

Венедикт Ерофеев – одна из самых загадочных фигур в истории неподцензурной русской литературы. Широкому читателю, знакомому с ним по «Москве – Петушкам», может казаться, что Веничка из поэмы – это и есть настоящий Ерофеев. Но так ли это? Однозначного ответа не найдется ни в трудах его биографов, ни в мемуарах знакомых и друзей. Цель этого сборника – представить малоизвестные страницы биографии Ерофеева и дать срез самых показательных работ о его жизни и творчестве. В книгу вошли материалы, позволяющие увидеть автора знаменитой поэмы из самых разных перспектив: от автобиографии, написанной Ерофеевым в шестнадцатилетнем возрасте, архивных документов, его интервью и переписки до откликов на его произведения известных писателей (Виктора Некрасова, Владимира Войновича, Татьяны Толстой, Зиновия Зиника, Виктора Пелевина, Дмитрия Быкова) и статей критиков и литературоведов, иные из которых уже успели стать филологической классикой. Значительная часть материалов и большая часть фотографий, вошедших в сборник, печатается впервые. Составители книги – Олег Лекманов, доктор филологических наук, профессор школы филологии факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, и Илья Симановский, исследователь биографии и творчества Венедикта Ерофеева.

Илья Григорьевич Симановский , Коллектив авторов , Олег Андершанович Лекманов

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное