Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

Итак, процесс создания Детского мемориала возобновился. По мере продвижения нам пришлось принимать важные решения. Например, мы знали, что человек увидит, перемещаясь по мемориалу. Но что он услышит? О чем ему поведает созерцательный характер пространства? Я обратился к Ави Ханани, директору музыкальных программ государственного радио Израиля, – человеку, который досконально разбирался во всех богатствах архивов радиостанции. Он начал подбирать записи, чтобы я послушал. Песнопение Пола Хорна, записанное внутри Великой пирамиды, создавало эхо, которое, казалось, рождалось в глубине Земли. Эта композиция казалась идеальной, она и стала звуковым сопровождением. На фоне песнопения медленно зачитываются имена множества детей, убитых во времена Холокоста. Их произносят несколько чтецов. Имя, возраст, место рождения. На английском и иврите. И все. Непрекращающийся шепот в темноте. Детский мемориал открылся в 1987 году, а Эйб и Эдита Шпигель держали меня за руки, когда мы спускались в темноту.

У истории моего первого опыта с Яд Вашем есть эпилог. Прошло всего несколько лет, когда в 1991-м ко мне опять обратился директор. Музей только что получил от немецкого правительства железнодорожный вагон – один из тех грузовых вагонов, которые доставляли людей в лагеря смерти, – и теперь возник вопрос: как его демонстрировать? Такой же вагон был передан Мемориальному музею Холокоста в Вашингтоне, и я его там видел. Вагон стал частью стационарной выставки в залах музея и оставлял не слишком сильное впечатление. Я решил, что железнодорожный вагон лучше всего демонстрировать не в зале, а в открытом ландшафте, и он должен восприниматься в движении. Обходя широкий холм, я подумал о том, чтобы проложить железнодорожные пути, которые как будто появляются из горы и ведут к мосту. Я решил использовать консоль в виде старомодного европейского стального железнодорожного моста, арка которого выходит из горы над вади внизу, и обрезать мост на полпути, как будто он был уничтожен. На конце обрезанной арки я поместил железнодорожный вагон.

Внутри Детского мемориала: отражение единственной свечи бесконечно множится

Яд Вашем: грузовой вагон, в котором нацисты депортировали людей в лагеря смерти

Около моста, на постаменте стены, высечены слова на английском и иврите. Свидетельство одного из пассажиров, который пережил путешествие, врезается в память:

Более 100 человек загнали в вагон для перевозки скота… Невозможно описать весь трагизм нашего положения в душном закрытом вагоне. Каждый пытался протолкнуться к маленькому отверстию для воздуха. Отыскав щель в одной из половиц, я припадал к ней ноздрями, чтобы хоть немного подышать. Вонь стояла невыносимая. Люди испражнялись во всех четырех углах вагона… В какой-то момент поезд остановился. В вагон зашел охранник. Он пришел нас грабить. Он забрал все, что не было надежно спрятано: деньги, часы, ценности… воду! Мы умоляли рабочих-железнодорожников и обещали хорошо заплатить. Я заплатил 500 злотых и получил кружку воды – примерно пол-литра. Когда я сделал первый глоток, на меня стала наседать женщина, чей ребенок совсем ослаб. Она требовала с ней поделиться. Я оставил немного воды на дне кружки и смотрел, как ребенок пьет. Положение в вагоне для скота ухудшалось. На солнце в вагоне становилось нестерпимо жарко. Мужчины лежали полураздетые. Некоторые женщины лежали в нижнем белье. Люди боролись, чтобы вдохнуть немного воздуха. А некоторые больше не двигались… Поезд добрался до лагеря. Многие лежали без движения на полу вагона. Некоторые уже были мертвы.