Если бы всё было иначе

– Расскажи мне, о чем ты думаешь, – попросил он, водя пальцем по моей коленке.

– Ну, что тут сказать. Моя мама больна. Я это понимаю.

Он кивнул.

– Но она так категорично отказывается от помощи, а я думаю, что если кого-то любишь, то будешь стараться поправиться ради этого человека. И если она не может сделать это ради меня, казалось бы, ради папы она могла хотя бы попытаться.

Люк молчал, поэтому я продолжила.

– А еще папа постоянно повторяет, как она меня любит, но все знают, что в самый первый раз ей стало очень плохо, когда появилась я. Как она может любить человека, который разрушил ей жизнь?

Я впервые позволила себе высказать эту мысль вслух, хотя она терзала меня уже не первый год. Да и как она могла не прийти мне в голову?

Между бровями Люка пролегла глубокая складка.

– Джесси. Ты же на самом деле так не думаешь? Что ты разрушила ее жизнь?

Я пожала плечами.

– Ну, она заболела из-за того, что родила меня.

– Может быть, да, а может быть, и нет, – сказал он. – Кроме того, ей готовы помочь, но она не принимает эту помощь. Дело тут не в тебе. Ты ведь это знаешь, правда?

Я немного сомневалась, что он прав, но все-таки кивнула.

– Ты пыталась с ней разговаривать? Рассказывала, что чувствуешь?

Я не пыталась – по крайней мере, всерьез. Когда ты привык жить одним образом, тебе просто не приходит в голову, что может быть как-то по-другому.

В моем горле образовался комок, и мне вдруг стало тяжело смотреть Люку в глаза.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом? Я так устала от родителей.

– Я тоже, – согласился он, перебирая пальцами прядь моих волос. – Тебе ответили из университета?

Я покачала головой.

– Знаешь, где нет родителей? В универе, – проговорил он и наклонился ко мне, чтобы поцеловать.

– Звучит восхитительно.

– Угу, – произнес он.

Его губы двигались по моему подбородку и спускались к шее.

– А знаешь, кто там есть?

– Ты? – рассеянно предположила я. Мне казалось, что моя кожа вот-вот загорится от его дыхания.

– Ты у меня охренительно умная, – выдохнул он в мою шею.

Мои губы расползлись в широкой улыбке. Когда в прошлом году Люк решал, куда поступать, я втайне надеялась, что случится чудо и он пойдет в какой-нибудь колледж в нашем штате. Он проходил в несколько универов, и когда Мэл рассказала мне о его выборе, я была на седьмом небе от счастья. Я понимала, что благодаря этому мы будем видеться чаще, но не слишком-то надеялась тоже туда поступить. Просто быть рядом или – страшно сказать – находиться там в качестве его девушки.

– Ух ты, – протянула я. – Кажется, кто-то нахватался в универе плохих словечек.

– Я и раньше умел материться, – запротестовал Люк.

– Но не как Роуэн, – вырвалось у меня.

Я не собиралась сравнивать их вслух, но долгие годы я делала это мысленно, проводя параллели и выискивая различия между ними двумя – в чем Ро был и не был похож на Люка.

– Пожалуй, – проговорил Люк, отодвигаясь от меня. – Ладно, поеду-ка я домой, пока у тебя не начались из-за меня проблемы.

– Ты хочешь сказать, пока у тебя не начались проблемы из-за меня?

Он широко улыбнулся.

– И это тоже.

Выскочив из машины, я не могла перестать улыбаться. Наши отношения с Люком превосходили все мои самые смелые мечты. Люк, живший в моей голове, был, главным образом, братом Ро и сыном Мэл. Но Люк, которого я узнавала сейчас – Люк, с которым теперь встречалась, – оказался гораздо, гораздо интереснее. Он был смешным, привлекательным, добрым и хорошим. В тот вечер несколько недель назад, когда мы разговаривали на крыльце, он сказал, что у него куча своих загонов, как и у всех остальных. Тем не менее мне он казался практически идеальным.

Зайдя в дом, я, к своему удивлению, обнаружила, что на кухне горит свет. Когда я туда заглянула, то увидела маму, которая буравила зачарованным взглядом открытый холодильник. Все столики были завалены продуктами, раньше стоявшими на его полках: молочными бутылками, соусами, контейнерами с едой, овощами.

– Мам, что ты делаешь?

– Это так глупо, – проговорила мама странным, дрожащим голосом. – Я не могла заснуть и… Я подумала, вы с папой столько всего делаете по дому, и захотела помочь. У меня был такой всплеск энергии, поэтому я все вытащила, а теперь…

Она казалась такой маленькой и такой разбитой, что я неожиданно для себя сказала:

– Со мной такое тоже иногда случается.

Мама ничего не ответила, и я продолжила:

– На днях я решила убраться в шкафу и вывалила всю одежду на пол, чтобы начать с нуля. А потом я разложила половину и поняла, что устала и больше не хочу ничего делать, но останавливаться было уже поздно. Ужасное ощущение.

К моему удивлению, мама рассмеялась. Это был короткий и тихий смешок – скорее даже хихиканье.

– Видимо, неумение оценить свои силы – это у нас семейное, – сказала она.

Я подошла к маме и взяла губку из ее рук.

– Давай я помогу.

– Спасибо, – с облегчением произнесла она. – Это было бы здорово.

Пока мы молча протирали полки и расставляли на них продукты, в моей голове крутились слова Люка: «Ты пыталась с ней разговаривать? Рассказывала, что чувствуешь?»