Если бы всё было иначе

Следующий час проходит за разговорами об учебе и жизни в целом. Люка забрасывают вопросами, на которые тот отвечает, ни разу не поморщившись. Мне стыдно за родителей, и я вдруг понимаю, что пытаюсь придумать, как потом буду извиняться за них перед Люком. Они так… не похожи на Мэл. Они не излучают тепло и не разбавляют беседу шутками; наоборот, они в высшей степени серьезны, как будто пытаются доказать, что они Хорошие Родители, и опровергнуть все, что я могла наговорить про них Люку. И, боже, сколько же они задают вопросов. Может показаться, что Люк пришел на интервью. Но он так хорошо справляется, что я начинаю задумываться, сколько девушек уже успели познакомить его со своими родителями. Меридит – наверняка, он ведь так часто бывал в ее доме. Но был ли кто-нибудь еще? Может быть, Кортни? А еще он говорил, что встречался с кем-то в универе. Конечно, вряд ли у них дошло до знакомства с родителями, но откуда мне знать?

Когда мама с папой встают из-за стола, чтобы принести десерт, Люк наклоняется ко мне и шепчет:

– Ты выглядишь очень несчастной.

– Так и есть. Ужасный вечер.

Кажется, мои слова его удивляют.

– Почему? Я что-то делаю не так?

– Что? Нет! – восклицаю я. – Дело в… них. Они вон из кожи лезут и…

– Они замечательные. – Люк кладет руку на мою коленку и сжимает ее. По моему бедру бегут мурашки, но я пытаюсь не подавать виду.

– Ты говоришь неправду.

– Ничего подобного, – отвечает он.

В конце вечера, когда я провожаю его до машины, он продолжает настаивать на своем.

– Послушай, ты же их единственная дочь. Они хотят удостовериться, что ты не выскочишь замуж за какого-нибудь оболтуса.

– Буквально вчера это их еще не заботило.

Я сама удивляюсь тому, что произнесла эти слова вслух. Но прежде чем я успеваю дать задний ход, Люк говорит:

– Тебя ведь именно это и беспокоит?

– Что?

– Их… новообретенный интерес к тебе.

Я пожимаю плечами.

– Мне приятно, что им больше не все равно – правда приятно. И я знаю, что у многих людей проблемы с родителями, но все-таки… Я к этому не привыкла. У меня такое чувство, что я попала в параллельный мир.

– Я понимаю, – неожиданно говорит Люк. – Но я рад, что теперь они рядом с тобой. Это что-то да значит.

– Я знаю, – говорю я, но мне по-прежнему не по себе от сегодняшнего вечера. У меня создалось впечатление, что из нас четверых больше всех притворялись именно родители. Как будто они пытались переписать прошлое и сделать вид, что так было всегда.

Вероятно, меня беспокоит то, что мы ни разу не говорили обо всех переменах в нашей семье. Не было такого, чтобы мама посадила меня перед собой и сказала: «Мне лучше» или «Извини». Она даже не попыталась объяснить, что происходило все эти восемнадцать лет. Такое ощущение, будто я одна помню, как мы жили раньше.

– Спасибо, что пришел и отнесся ко всему с таким пониманием, – говорю я.

– Если бы я остался в Винчестере, когда мы… до того, как все произошло, – неловко начинает он, – я бы пришел гораздо раньше. Мне всегда хотелось получше узнать твоих родителей.

– Ну вот и свершилось, – произношу я, пытаясь добавить в наш разговор юмора.

– Может быть, это помогло бы узнать хоть какую-то часть тайны.

– Какой тайны? – растерянно спрашиваю я.

– Кто ты есть на самом деле. Кто та прекрасная и умная девочка, которая вдруг появилась на нашем пороге. Как будто с неба упала.

Я начинаю хохотать.

– Во мне никогда не было никаких тайн.

– Для нас ты была загадкой.

Люк садится в машину и уезжает, но в моих ушах все еще звучат эти последние слова.

«Для нас ты была загадкой».

Для кого именно?

Для него? Для Мэл? Для Роуэна?

Почему-то мне кажется, что он имел в виду себя и Роуэна. Я задаюсь вопросом, обсуждали ли они меня, когда я уходила от них по вечерам. Что они обо мне думали.

Я всегда казалась себе открытой книгой – возможно, даже чересчур открытой. Я не понимаю, что Люк хотел узнать обо мне. Что ему еще не было известно.

И почему он просто не спросил меня об этом, когда мы встречались?

Возможно, ему не хватило времени.

Или, возможно, несмотря на то что наши отношения казались мне идеальными, оставались какие-то закоулки моей души, в которые Люк боялся заглянуть.

17

СЕЙЧАС

Когда в пятницу Уиллоу с Брэттом зовут меня на вечеринку, которую в этот день устраивают ребята, работающие в нашем лагере, я тут же отвечаю решительным отказом. Во-первых, они собираются у озера. Во-вторых, это вечеринка.

– Да ладно тебе, – упрашивает меня Уиллоу. – Тогда у Бэйли все было бы хорошо, если бы не Эрик. А он теперь другой человек. Ты сама сказала.

– Мне кажется, я использовала немного другие слова.

– Но смысл был такой.

– Я ненавижу это озеро, – говорю я, радуясь, что Люк еще не успел присоединиться к нам за обеденным столом. Меньше всего на свете мне хотелось бы, чтобы он услышал этот диалог.

– Тебе необязательно в нем плавать, – вставляет Брэтт.

– Неважно. Оно все равно остается… этим озером.

– Ну, не бросай нас, – канючит Уиллоу. – Все идут. Все, кроме тебя.

– Люк не идет.