Если движется небо

На борту "Лючии" было холодно: Алан решил не тратить лишнюю энергию на поддержание комфортной температуры. Не до того было. Во-первых, они всё равно в костюмах, во-вторых, система климат-контроля – самая энергоёмкая из всех бортовых систем, ресурс генератора жрёт так, что дай боже. Лишняя энергия – это лишнее время. А инспектор торопился.

– Нуль-переход успешно завершён, – с чувством выполненного долга сообщил бортовой компьютер. – Произвожу расчёт координат. Ориентировочное время выхода в координатное пространство – двенадцать минут.

Алан покосился на напарника. До-фа-соль молчал. Можно было подумать, что он решил вздремнуть, но его выдавали уши: напряжённые, стоящие торчком. Словно он изо всех сил прислушивался к чему-то, доступному лишь абсолютному слуху минора.

Вообще-то До-фа-соль всегда вёл себя так в полёте, но сейчас в его угрюмой задумчивости Алану чудилось какое-то грозное зловещее знамение.

– Что-то ты сегодня сам не свой, дружище, – бросил Алан пробный камень. – Не поделишься?

Минор ответил не сразу.

– Реликтовый фон, – неохотно пробормотал он. – Обычно это просто невнятный белый шум. Но сейчас звук изменился. Он стал выше... И громче. – Он повернулся и посмотрел Алану в глаза. – Вселенная будто стонет. Или... или зовёт на помощь? Не могу понять. И это тревожит меня.

Алану эта новость не понравилась. Игнорировать подобное было бы глупо.

– Может, это как-то связано с аннигилировавшей планетой? – предположил он. – Некие... остаточные эманации.

Минор лишь пожал плечами.

– Произведён выход в пространство, – встрял бортовой компьютер.

– Ручное управление, – приказал Алан, беря штурвал.

Но не успели они развернуться, как из динамиков зазвучал совсем другой голос. Не компьютерный. Живой.

– Говорит диспетчер пограничного контроля. "Лючия", снизьте скорость и приготовьте пропуск. Слышите меня, "Лючия"?

– Что? – не понял Алан. – Какой ещё пропуск?

– Со вчерашнего дня Земля объявлена закрытой территорией. Посадка на планету только по пропускам.

Минор едва слышно хмыкнул. Похоже, эта новость его не удивила.

– Я – Алан Рок, старший инспектор отдела "зет", – сказал Алан. – Со мной – До-фа-соль, мой напарник. Передаю ключ-код своего корабля...

– Господин Рок, ключ-кода недостаточно, – терпеливо объяснил голос. – Отныне столица на особом положении. Это не моя прихоть, это постановление правительства Ойкумены. Ввиду последних событий для посадки на планету необходим индивидуальный пропуск.

– Какой, к чертовой бабушке, пропуск?! – Алан задохнулся от возмущения. – Вам недостаточно удостоверения?

– К сожалению, со вчерашнего дня все ранее действовавшие документы упразднены, – динамик устало вздохнул. – Я не могу дать разрешение на посадку без пропуска.

Алан глухо зарычал.

– Тише, – предостерегающе шепнул До-фа-соль.

– В случае неповиновения патрульные будут вынуждены открыть огонь, – устало добавил диспетчер.

– Я лечу на Землю по срочному делу, – отрывисто произнёс Алан, всеми силами пытаясь сохранить остатки самообладания. – Запросите информацию у Люцерны!

– Увы, это невозможно. По вопросу получения пропуска обратитесь к руководству вашей организации.

– Проклятье! Вы понимаете, что мне придётся потерять тонну времени?!

– Мне жаль, но я ничем не могу помочь. У меня чёткие инструкции.

Алан витиевато выругался. До Земли было рукой подать – но даже невооружённым глазом он видел кольцо военных крейсеров: вытянувшись цепочкой, они медленно двигались по орбите. Если военным действительно отдан приказ стрелять на поражение, нет никаких сомнений, что они добросовестно его исполнят.

– Попрошу без выражений, – тут же отреагировал динамик. Алан отчётливо представилось, как сидящий в диспетчерской оператор ханжески поморщился. – Вы не один такой! Половину кораблей приходится разворачивать! Впрочем, после Лаймы это более чем оправдано. Мы не можем рисковать Землёй.

Алан почувствовал, как в груди вскипела ледяная волна.

– После Лаймы? Вы сказали "После Лаймы"? Что случилось с Лаймой?

До-фа-соль деликатно дотронулся до его плеча.

– Полетели отсюда...

– Что с Лаймой? – взревел Алан.

– Сбавьте тон, уважаемый! Я не ваш подчинённый, чтоб вы могли позволить себе повышать на меня голос! Нет пропуска – уходите с посадочной глиссады и не задерживайте очередь!

– Летим, – мягко повторил минор.

– Погоди, дружище, – возразил Алан, отводя "Лючию" в сторону. – Давай попробуем выйти в эфир. Я хочу знать, что происхгодит.

Он переключил приемник на открытую частоту, выкрутил громкость до упора. В окружающем их пространстве было пусто; "очередь" на посадку, очевидно, существовала только в воображении задёрганного диспетчера. Но в пределах досягаемости передатчика дрейфовало с полдюжины автономных баз – таможня, склад и грузовые терминалы, а чуть дальше – станции погодного контроля. Военные тоже, конечно, сидят на это частоте, но они-то вряд ли откликнутся.

– Это "Лючия". Слышит меня кто-нибудь? Ответьте.

До-фа-соль пропел то же самое по-минорски.

Некоторое время в эфире было тихо, но потом динамик ожил:

– Эээ... "Лючия"? У вас... всё в порядке?

– Что случилось с Лаймой?!