Если я исчезну

Я знаю, что ничего приятного там не найду, но проверить надо. «В общей сложности в одном холодильнике нашли семь тел». Что, если ты что-то заподозрила? Что, если ты что-то узнала? Что, если ты имела в виду Джеда?

Я подхожу к серебряному ящику, стараясь не думать, что он похож на гроб. Я зажимаю пальцами ручки с обеих сторон и с силой поднимаю дверцу. Изнутри со свистом вырывается ледяной воздух, обдающий меня по лицу и шее.

Внутри находится не человек, но что-то настолько неожиданное, настолько ошеломительное, что я от неожиданности отпрыгиваю назад. Сейчас должно запахнуть, но этого не происходит, а я превращаюсь в комок нервов.

В серебряном ящике лежит собака, во льду, как застывшая муха в янтаре. Это питбуль, и он смотрит на меня, как будто ждет, когда хозяин его выпустит.

Сердце бьется где-то у меня в горле. Довольно долго я пытаюсь придумать убедительное объяснение. Эта собака наверняка принадлежала Джеду, но почему она здесь? Почему он ее сохранил? Но самое главное, как она умерла?

Эпизод № 33: Проповедник был сумасшедшим

Их кости захоронили в садике у часовни, на клумбе с цветущими рододендронами. Некоторые останки так и не были опознаны. А некоторые вообще принадлежали не людям.

Всю неделю мне не удается побыть наедине с Джедом, но он везде мне встречается. Работающим на крыше, разъезжающим на своем квадроцикле, идущим к стрельбищу с винтовкой в руках. В нем есть что-то тревожное и хрупкое, и я знаю, что ни в чем не могу на него положиться. Я не могу полагаться ни на кого, кроме тебя.

Я ставлю своей целью попасть в Хеппи-Кэмп; мне нужно посмотреть на ранчо с расстояния, чтобы увидеть перспективу. Меня не устраивает, что люди думают за меня, поэтому мне нужно подумать самой. Я говорю твоей матери, что мне нужны таблетки бенадрила, тампоны и «Рассказ служанки». Она отвечает, что аллергия – это миф, но дает мне коробку макси-прокладок, затем говорит, что у нее есть кое-что получше в качестве чтения, и протягивает мне «Милостивую государыню». Твои родители так гордятся своей самодостаточностью, что твоя мать оскорбляется каждый раз, когда я пытаюсь выдумать то, что она не может предоставить.

Я провожу вечера с Белль Стар, глажу ее, вычищаю репейники и колтуны из ее золотой гривы и хвоста, отучаю ее впадать в истерику при виде седла и уздечки.

В пятницу я говорю твоему отцу, что хочу посетить книжный обмен в Хеппи-Кэмпе, надеясь, что он согласится и повлияет на твою мать. Я прочитала «Милостивую государыню» три раза. Джед случайно слышит наш разговор и говорит: «У меня есть экземпляр Библии, если тебе интересно», искоса глядя на твоего отца, будто он ее украл.

И тут мне в голову приходит гениальная идея, идеальная отговорка, единственное, чего точно нет у твоей матери.

В Хеппи-Кэмпе всего одна церковь. Это место, которое я сама никогда бы не нашла: она находится на безымянной улице, в кирпичном здании без опознавательных знаков. В приходе четырнадцать человек из двух семей. Я вижу трех Морони (одного я узнаю), все они светловолосы, с красными шеями, морщинистыми, как куриная кожа. Один из них сидит рядом с той женщиной из кофейни. Вторая семья – твоя: твой брат Гомер, его жена Клементина и их дочери Ая и Аша.

Служба идет два часа. Я останусь на десять минут, чтобы у меня было алиби для твоей матери. А потом я спущусь вниз по улице, в полицейский участок.

Сегодня утром я была так взволнована отъездом с ранчо, что забыла принять драмину. Когда я приезжаю в церковь, у меня жутко кружится голова. Перед глазами у меня все плывет, когда я сажусь на свободное место у двери в подсобное помещение. Вдоль задней стены два окна с опущенными шторами. На одной стене – часы, на картонном циферблате видны дырки. Впереди – простая деревянная кафедра.

В девять часов твой брат встает и приветствует всех нас. У него ямочки на щеках и каменный подбородок. Именно за такого мужчину меня хотела бы выдать моя мать. Такой мужчина может надеть дурацкий рождественский свитер для семейной фотографии – и все равно выглядеть ослепительно. От такого мужчины были бы невероятно, феерически красивые дети: мальчик и девочка.

Мои родители были категорически против моего развода. Это был первый и единственный раз, когда я открыто ослушалась их. Но как только все документы были подписаны, как только путей к отступлению не осталось, моя мать начала меня сватать. Мы вернулись в прошлые времена и снова попытались решить проблему (то есть меня) прежним способом.

Твой брат читает проповедь, и его взгляд останавливается на мне. Я не подумала, насколько буду заметной. Не подумала, что он может сообщить твоим родителям, если я уйду раньше. По спине стекает пот. У меня начинает ломить руки, когда он объявляет первую песню.