Если копнуть поглубже

Последняя из этих книг таинств лежала посреди полного хаоса — отодвинутых бутылочек, коробочек, перьев и стаканов с карандашами. Ее черная обложка была испачкана мелом и каплями высохшей краски. Почти не понимая, что творит, Мерси принялась перелистывать страницы.

Мужской торс.

Мужские ноги.

Обутые в башмаки ступни.

Руки…

Обнаженное тело. Целиком.

Мерси вернулась к предыдущим страницам. Должно же быть начало этим рисункам…

Когда она его нашла, то не удержалась на ногах и села на стул.

Господи помилуй!

Да это же ее сосед Милош Саворский — телефонист из компании «Белл», муж Агнешки и отец умирающего ребенка.

Как получилось, что он голый на рисунке Джейн? Почему? Когда она рисовала его? И что это означает? Мерси не удержалась и пролистала альбом снова.

Сплошная головоломка. Почему Милош? Неужели он ей позировал? Где? Когда? Обнаженным? Даже больше чем обнаженным, если можно так выразиться. Словно извлеченные из ее собственного воображения, проявились все тонкости его сексуальности.

Мерси провела по рисунку пальцем.

Господи, какой он красивый. Красивый, но печальный.

Почему печальный? Он казался таким податливым, доступным, таким уязвимым, теплота его тела была почти ощутимой.

Дело в его глазах, решила Мерси. Он все еще не знает, кто он такой, все еще не понимает, чего ждет, — и он хочет понять это.

Он будто бы каким-то странным образом вопрошал: Скажите мне, кто я такой. Сам я никогда не узнаю.

Мерси захлопнула альбом и, намереваясь вымыть окно, открыла раму.

— Надо немного здесь проветрить, — пробормотала она. — Чуть-чуть проветрить, — брызнула «Уиндексом», смотрела, как жидкость затуманивала стекло, струйками стекая вниз, и думала: «Лучше бы я не видела этого альбома», — но она видела и она знала. Милош был в альбоме. И его не вытравить ни оттуда, ни из ее сознания, словно татуировку на руке.

Тем не менее, протирая окно, она не могла отделаться от мысли: если взглянуть еще разок, его наверняка там не окажется.

2

Понедельник, 20 июля 1998 г.

Технические репетиции в костюмах и с декорациями обычно проводились по понедельникам, когда в театре не было представлений. В нынешний понедельник сцена Фестивального театра была предоставлена «Ричарду III».

Джейн, успевшая пристроить машину на стоянке для сотрудников, знала: через несколько минут здесь вообще не протиснешься. Сейчас было всего три свободных места, и она заняла лучшее.

— Привет, Гордо, — поздоровалась Джейн со швейцаром у служебной двери. — С хорошим деньком!

Гордон Куинлан, родственник Люка, — правда, седьмая вода на киселе, — работал здесь с тех пор, как в 1982 году ушел на пенсию его отец.

Некоторые должности в Фестивальном театре считались особо почетными, почти подарком судьбы. Одна из них — швейцар у служебной двери. Другая — старший билетер. Еще — костюмер в уборных ведущих актеров и командные посты закулисной бригады. Многие должности, с тех пор как в 1953 году состоялось открытие Фестиваля, переходили от отца к сыну, от матери к дочери. Не то чтобы все остальное вообще не котировалось, но швейцары, костюмеры и работники сцены представляли совершенно особую категорию.

Сегодня должно понаехать до черта народу. Техническая репетиция в костюмах традиционно рассматривалась как нечто вроде дня высадки союзников в Нормандии. Персонал на своих местах, декорации и реквизит на сцене, и скоро ее оккупируют актеры в костюмах.

Джейн нырнула в глубины здания — хотя это погружение было больше связано с блужданием по закоулкам и изгибам лабиринта, нежели с реальным спуском.

И тут же оказалась в обстановке, очень сильно смахивавшей на сумасшедший дом: повсюду вешалки с костюмами — одни уже стоят наготове, а другие на каталках развозят по коридорам костюмеры, подгонщики и примерщики, натыкаясь друг на друга, словно неумелые детишки в автомобильчиках на аттракционе. Каждую вешалку следовало подрулить к строго определенному месту, откуда костюмы доставлялись в личные уборные. Неподалеку от Джейн столкнулись две вешалки, и от удара королевские одеяния раскидало по полу.

— Похоже на день стирки в королевском замке, — весело бросила Джейн и свернула в бутафорский отдел.