Если любишь - солги

Сквозь большие окна были видны два угловатых полицейских гибрид-мобиля, готовых отъезжать. Я бегом кинулась к выходу, отчаянно боясь, что в последний момент Дитмар велит Бобо: "Держи её!" Оргамат уже согнулся в предупредительном поклоне, уже взялся за ручки дверей, створки начали растворяться...

— Верити, да постойте же!

Он почти настиг меня, хотя не бежал, а просто шёл быстрым шагом, и протянул руку схватить, но я оказалась проворнее. Поднырнула под лапищу Бобо и вылетела на крыльцо навстречу малиновым лучам заходящего солнца. Внизу, у подножия лестницы, инспектор Астусье разговаривал с Евгенией.

— Я готова! — крикнула, сбегая по ступенькам.

За спиной звучали спорые шаги Дитмара.

Инспектор и Евгения, оба с удивлением обернулись.

— Верити, что случилось? — спросила мажисьен, перевела взгляд на брата. — Дитмар?

— Она собрала чемоданы, — его голос прозвучал так обескураженно, что я ощутила укол вины.

— Верити, дорогая, в чём дело? — Евгения взяла меня под руку, в её глазах цвели гиацинты. — Вы не обязаны с ними ехать. Никто не может вас принудить.

— Но я хочу! — произнести эти слова почему-то оказалось трудно, хотя они были чистейшей правдой. — Я не могу здесь оставаться. Мне надо домой.

— На ночь глядя? Дорогая, успокойтесь. Мы отвезём вас завтра утром. А сегодня отдохните, наберитесь сил...

— Нет, я должна уехать сейчас. Шеф-инспектор, вы обещали!

Астусье наблюдал за нашими препирательствами с равнодушным любопытством. В ответ на мою мольбу процедил, не выпуская папиросы изо рта:

— Садитесь.

Но мажисьен крепко держала за локоть, и вещей было жаль. Силой вырвать руку? Бросить платья, туфли, чемоданы... Евгения не сделала мне ничего дурного. Просто оплела своей гиацинтовой паутиной, лишающей воли и сладкой, как патока.

— Я понимаю, вы пережили потрясение и сильно напуганы, — её голос напоминал мурлыканье кошки. — Вам хочется вернуться в Каше-Абри, где ликантропы не посмеют напасть открыто, ощутить безопасность родных стен. Это неразумно, но если вы настаиваете, вас доставят в город сегодня же...

— Я сам отвезу, — Дитмар встал рядом.

— Нет, не вы!

Прозвучало мелодраматично, но остаться с ним наедине в замкнутом пространстве мобиля было немыслимо.

— Ах что вы, дорогая! — воскликнула Евгения.

Астусье усмехнулся:

— Ну, раз вопрос решён, я позволю себе откланяться.

Всё верно, размолвка влюблённых — не забота полиции. Я сама подкинула ему эту версию.

Инспектор прищурился, перевёл взгляд с Евгении на меня.

— Дамзель Войль, настоятельно советую не покидать город до окончания расследования, — что-то в его глазах изменилось. — Я загляну к вам на днях. Надеюсь, к этому времени появятся новые данные.

Он хлопнул дверцей. Сейчас же мобили с синими табличками "Полиция" тронулись, шурша шинами и ловя зеркальными боками отсветы последних всполохов заката.

Хватка Евгении на моей руке ослабела, на лице расцвела любезнейшая улыбка.

— Давайте вернёмся в дом. Ужин накрыт, вам стоит подкрепиться перед дорогой.

— Нет! Отправьте меня сейчас. Вы обещали.

Если я войду в дом, то уже не выйду. Не хватит воли.

— Дорогая, успокойтесь.

— Оставь, Эжени, — вмешался Дитмар. — Я подгоню мобиль. Вели Дижону вынести чемоданы.

Он ушёл, и голос Евгении вновь заструился медовой струёй, зовя меня вернуться, отдохнуть, поужинать, побеседовать, посмотреть на механических кукол, как следует познакомиться с домом — я ведь ещё не видела дома, а он прекрасен...

Солнце скрылось, и когда к крыльцу подплыла "стрела", её акулье тело отражало лишь поблёкшее небо в зелёных отсветах от окрестной растительности.

— Почему "стрела", а не "фантом"? — спросила я, хотя и так знала ответ.

— "Стрела" быстрее, — сухо сказал Дитмар. — Так едем или вы передумали?

Чемоданы с трудом уместились в крошечном багажном отделении спортивного мобиля, Евгения обняла меня на прощанье, пообещала обязательно пригласить в городской дом Карассисов, и Дитмар открыл передо мной дверцу.

Кресла шофёра и пассажира разделял лишь зазор в руку шириной, спинки были сильно откинуты назад, так что мы оба оказались в положении полулёжа — иначе под низким потолком не поместиться. Я, насколько могла, отодвинулась к дверце и плотно сжала колени. Ладони стали мокрыми. Зря я всё-таки не выбросила цветок.

— В городе "стрела" это глупость, — сказал Дитмар, демонстративно надевая на руку управляющую петлю, — а на шоссе даст фору любому наземному транспорту. По крайней мере до тех пор, пока Аврелий не построил свой мажи-экспресс, — блеснули в короткой улыбке белоснежные зубы. — Не бойтесь, я буду пристально следить за дорогой. Не задавлю ни овечку, ни кошку, ни утёнка.

Мобиль тронулся, и деревья, кусты, клумбы, фонтаны поплыли мимо. Узкая лента асфальта вилась сквозь садовые посадки, и мне пришло в голову: вдруг за оградой поместья ждут оборотни, чтобы закончить начатое или поквитаться за гибель товарища?..