Если любишь - солги

Записка лежала на столике для завтраков, в самом центре — свёрнутый вдвое листок бумаги неизменного коричневатого цвета. Надпись внутри оказалось длиннее обычной: "Крайняя степень опасности. Следует переехать. Завтра же. Трёхчасовой экспресс. Носсуа, переулок Лудильщиков, дом 6. Гравировальная мастерская Сумсо. Спросить Фосэра. Следовать его указаниям. Адрес не записывать — выучить наизусть".

Надо же, Носсуа! Почти Шафлю.

Указания почти всегда были выражены в безличной форме, словно автор записок не знал, кому они предназначались. На всякий случай я повторила про себя: "Носсуа, переулок Лудильщиков, дом шесть. Гравировальная мастерская Сумсо. Спросить Фосэра", и бросила листок на стол.

— Что это значит? — спросила вслух. — Ты же здесь, я знаю!

Если в прошлый раз Фалько явился отчитать меня за слишком вольное прощание с мажисьерами у крыльца, то сейчас, после поцелуя Дитмара, он должен быть в ярости.

— Хочешь, чтобы я поднялась наверх? Хорошо. У меня к тебе вопросы.

Страшно не было. Слишком многое случилось за эти два дня. Бояться я устала. Удивляться, пожалуй, тоже.

Взошла по лестнице, по пути зажигая свет. Окна в спальне были заперты, как и дверь на балкон. Дом полнился тишиной. Ни намёка на чужое присутствие. Оставил записку и ушёл, не желая тратить время на непослушную девицу? Или...

Что, если оборотень, убитый мажисьерами, и есть Фалько? Бредовая мысль. Фалько — человек, магнетик, кто угодно, только не зверь. И у "Гиацинтовых холмов" ему делать нечего. Но тогда почему среди рычащих морд, клыков и когтей в пыльном вихре я видела его лицо?

Глава 10. Бежать?

Утром записки от сьера В. К. на кухонном столе не оказалось — сгинула, как всегда. Любопытства ради я припомнила адрес в Носсуа — переулок Лудильщиков и тэдэ, не спеша поджарила себе тосты, намазала вареньем и позавтракала, глядя в окно на пичужек, играющих в молодой траве. День выдался пасмурным. Жаль, если нашу с Дитмаром прогулку испортит дождь. Надо прихватить с собой зонтик.

Ах, как хотелось поверить, что никакой записки не было. "Крайняя степень опасности". Неужели из-за оборотней? Да какое им до меня дело! Я просто оказалась не в том месте не в то время. В городе мне ничего не грозит.

Только поди объясни это поверенному. Странно, что человек в сером френче ещё не стучит ко мне в дверь, грозя отчуждением наследства...

Я не хочу уезжать. Не сейчас! У меня свидание. Может быть, мой единственный шанс на счастливое будущее. Дитмар — сложный человек. Но было бы странно рассчитывать на простые отношения с мажисьером.

В руках оказался брелок с котёнком. Сама не заметила, когда переложила его в карман домашнего платья. Кажется, это вошло в привычку — носить подарок Дитмара при себе.

Знал бы он, как мне хотелось завести кошку! Моя любимица, серая пушистая Мышь, осталась у родителей, и в новом доме, таком большом и чужом, мне отчаянно не хватало друга, пусть даже мохнатого и хвостатого. Как славно было бы в пустой ночи прижать к себе маленькое тёплое тело и уснуть под музыку довольного урчания. Но условие сьера В. К. было однозначным: никаких домашних животных.

Однажды на улице мне попался тощенький чумазый котёнок, и я взяла его домой, решив, что если не рассказывать соседям и выпускать найдёныша во двор лишь с наступлением темноты, удастся сохранить всё в тайне. В самом деле, какая беда в том, что я заведу котика?

Первая записка появилась спустя четыре дня, ещё через три пришла вторая, а затем возник и поверенный с последним предупреждением. Хорошо, что котёнок, к тому времени отмытый и отъевшийся, приглянулся соседской девочке, и родители уважили её каприз. Иногда я видела Проказника на садовой изгороди дома Хюттенхофов, он вырос в роскошного котищу и, разумеется, совершенно не помнил свою первую хозяйку.

Что ж, теперь у меня наконец-то был собственный кот. И опять вопреки воле сьера В. К. Я провела фигуркой по щеке, кожей ощущая тёплую бархатистую фактуру, затем поднесла к носу. Надо же, не показалось! Котёнок отчётливо пах одеколоном Дитмара.

Наряд я выбрала весёлый, весенний — бледно-салатовое платье и летящий жакетик с декором из золотисто-зелёных спиралей. В самый раз, чтобы развеять мрачность пасмурного дня и, может быть, вызвать улыбку на строгом лице Дитмара. Пусть видит, что я больше не сержусь.

Шляпка, зонт, сумочка. И перчатки. Без них неловко, хоть мода и требует. Взглянула в зеркало и осталась довольна: стройна, почти как Евгения, и интересная бледность присутствует. Сбежала по ступеням в самом радужном расположении духа...

Мужчина в плаще и шляпе, стоявший на тротуаре спиной к крыльцу, обернулся на звук моих шагов. Это был профессор Роберт Барро.

Первое побуждение — скорее назад, в дом! Но придётся потратить время, чтобы отпереть дверь. А если он захочет войти вместе со мной и применит силу?

— Дамзель Войль!

Барро заступил мне путь — губы поджаты, в глазах лихорадочный блеск.

Я схватила зонт обеими руками, подняла на уровень груди. Как щит, как оружие.

— Уйдите с дороги, или я закричу.