Если любишь - солги

Все эти дни я безотчётно выбирала одежду с карманами и так же не сознавая, что делаю, брала с собой котёнка, а ложась спать, клала под подушку. Осторожно поднесла фигурку к носу... О духи земли! Запах проклятого одеколона был так силён, что показалось, Дитмар стоит рядом.

Мартид... Как же я сразу не догадалась! Мартид значит Дитмар.

Он — это я, вот что шепнул мне в тот вечер проклятый колдун.

Только сейчас я поняла, почему сьер В. К. не позволил мне завести кошку. Он был прав, тысячу раз прав, мой загадочный покровитель, живой или мёртвый. Ни друзей, не возлюбленных, ни домашних питомцев. Я любила бы свою кошку со всей нежностью изголодавшегося по теплу сердца. И когда пришлось бы срочно бежать, разве смогла бы я оставить единственное близкое существо?

Котёнка жаль. Он не виноват, что хозяин превратил его в диверсанта, а возможно, и соглядатая. Дитмар всегда знал, где меня найти. Возможно, и сейчас не торопился захлопнуть ловушку, потому что был убеждён: птичка никуда не денется...

Глазки-опалы на серой мордочке лучились лаской и доверием.

Прости, малыш.

Я бережно пристроила котёнка под широким листом монстеры, крепче сжала ручку саквояжа и, озираясь по сторонам, покинула оранжерею через боковой выход.

Глава 12. Тамона

Флюидный дирижабль класса "кондор" фирмы "Пал Наже" опустился на лётное поле Атриссы за час до заката. Были сброшены гайдропы, рабочие посадочной команды с помощью электрофлюидного усилителя-манипулятора подтянули летучего гиганта к причальной мачте. Стыковочные узлы с лязгом соединились, и двухсотметровая дюралюминиевая сигара зависла над травой, уткнувшись рылом в верхушку мачты. Оболочку из прочного хлопка покрывал пластичный целлон и алюминиевый порошок; фотоэлектрическое напыление на воздушном судне слишком дорого, а в грозу ещё и опасно.

Внизу носовой части "кондора" открылся длинный люк, и пассажиры, боязливо поглядывая в щель между сходнями и трапом, по одному перебрались на смотровую площадку, а затем по длинной гремящей лестнице, проложенной внутри причальной мачты, сошли на землю.

Меня среди них не было. Кто-то другой не дрогнувшей рукой передал кассиру двести астр за билет до прибрежной Нолы. Кто-то начисто безумный поднялся на борт небесного аппарата, до боли стискивая ручку саквояжа потными пальцами. Эта бесчувственная кукла забилась в свою каюту немногим просторнее гроба и четыре часа дрожала на алюминиевой койке, в полуобмороке от страха. В то время как другие наслаждались полётом, разглядывая землю и облака из окон ресторана и просторной кают-компании.

В своё тело — и в разум — я вернулась только в здании лётного вокзала. Села на диван в зале ожидания, крепко зажмурилась и долго сидела ни живая ни мёртвая. Атрисса большой город, здесь "кондор" должен был принять на борт новый груз и новых пассажиров, а через два часа стоянки, в ночь, отправиться дальше на юг.

Без меня.

Глядя в окна вокзала на дирижабль, диковинной рыбой парящий в невидимом воздушном океане, я поняла, что ни за что на свете не отважусь снова взойти на его борт. Пусть до Нолы ночь полёта, а значит, большая часть денег на билет потрачена зря. Это даже к лучшему. Если Карассисы дознаются, что я покинула Каше-Абри по воздуху, то станут искать там, куда куплен билет.

Впрочем, едва ли до этого дойдёт. Мои родители знали, что я боюсь высоты. Сьер В. К. знал, что я боюсь высоты. И Дитмару с Евгенией это тоже известно почти наверняка. Они станут проверять вокзалы и станции дилижансов, будут прочёсывать гостиницы и пансионы на случай, если я осталась в Каше-Абри, обследуют окрестные деревушки, расспросят соседей, выясняя, нет ли у меня доверенных подруг…

Руки и ноги были, как желе, голову наполнял тяжёлый газ. Это у "кондора" в баллонах гелий, он создан летать, а я не в силах даже ползти. Но миновало полчаса, я заставила себя встать, взяла такси и поехала в город.

Ночь провела в гостинице под чужим именем, благо называть его вслух было не нужно — только записать в журнале. Первым делом приняла ванну, смыв с себя пот похоти и страха. Наутро прошлась по магазинам, купила две пары чулок, смену белья и неброский серый костюм. Хотелось переодеться. Да и люди Карассисов будет спрашивать о женщине в синем. Подумав, добавила к покупкам небольшой чемоданчик. Дорога предстояла неблизкая, наверняка придётся обзавестись ещё некоторым количеством вещей.

Путешествовать дилижансом долго и некомфортно, зато попутчики меняются часто, проводников нет, водитель не следит за входящими и выходящими, а кондукторам на станциях не интересны те, кто сидит внутри.

Два дня тряски в жёстком кресле, две пересадки и две ночёвки, сперва в Верионе, у самой границы с провинцией Ветгель, затем в крохотной ветгельской уже Кретолле. И новый дилижанс, на этот раз не солнечно-электрический, а паровой — словно привет из детства.