Если нам судьба...

— Далее. Екатерина Петровна, конечно же, в курсе происходящего и относится к этим поискам крайне отрицательно, считая их не только совершенно бесполезными, но и очень вредными для моего здоровья — ведь мои надежды могут и не оправдаться, а врачи категорически запретили мне волноваться. У нее никого нет, кроме меня, она круглая сирота, своих детей завести не успела — наукой занималась, и она была очень привязана к Настеньке. Кстати, вы знаете, что удивительно — Екатерина Петровна ведь тоже из Баратова. Словно сама судьба решила меня с вашим городом связать.

— Да, я знаю. Она ведь в своем интервью, что в «Сплетне» напечатали, говорила о своем первом муже, профессоре нашего мединститута Добрынине.

— Ах, да, верно, говорила, — вспомнил он. — Так вот, мы так ждали появления внука, но… Сами знаете, что произошло. Сейчас она самый близкий и дорогой для меня человек. Если бы не она, я не знаю, как бы я пережил все это. Но я считаю себя обязанным найти этих мальчиков. И, наконец, самый сложный вопрос.

При этих словах Власов остановился у окна спиной ко мне и стал что-то рассматривать во дворе. Видно было, что эта тема для него очень и очень неприятна. Потом неожиданно попросил:

— Извините, Лена, но не нальете ли вы мне немного коньяка.

О Господи, за всеми этими разговорами я совершенно забыла о нем!

— Конечно, Александр Павлович. Простите, что не предложила сама, — я налила в его бокал коньяк и поставила на подоконник рядом с ним. Он взял его, не оборачиваясь, и немного отпил.

— Спасибо, Лена. Прекрасный коньяк, не ожидал, что в Баратове можно такой найти. — Видимо, он собрался с духом, потому что повернулся, подошел и сел в кресло. — Дело в том, что я не могу иметь детей. История эта давняя, не совсем красивая, но что было, то было. Лена, я не хочу казаться лучше, чем я есть на самом деле. Ни для кого не секрет, что женщинами я был избалован всегда. В общем, дело было так.

История, которую рассказал Власов, была стара, как мир. Настя как раз пошла в первый класс, когда у них в театре появилась новая молоденькая актриса. Это сейчас ее имя у всех на слуху, а тогда она только начинала свою карьеру, которая, сами знаете, как у них в театральном мире делается.

Власов снова закурил и продолжил:

— К главрежу ей было не подступиться — он нашей тогдашней примой был оккупирован, а я был в моде, и со мной считались. Завязался страстный роман со свиданиями после спектакля в гримуборных, в машине на заднем сиденье и так далее. Через некоторое время она мне заявила, что беременна, и я должен оставить семью, чтобы жениться на ней, хотя я ее заранее предупреждал, что разводиться не собираюсь. Я предложил организовать аборт, но она отказалась и продолжала меня преследовать. Власов поднялся, засунул руки в карманы джинсов и, пожав плечами, сказал с абсолютно непередаваемой интонацией:

— Что вы хотите? Женщины…

И он снова принялся ходить от окна к двери и обратно.

— Честно говоря, я не особенно верил в то, что она сохранит беременность — глупо начинать свою карьеру в театре с декретного отпуска. Однажды днем, когда я был на репетиции, она пришла выяснять отношения ко мне домой. Произошел безобразный скандал, у Настеньки, которая оказалась его свидетелем, случилась истерика, ее долго не могли успокоить. Кончилось тем, что меня выгнали из дома. Но это бы еще ничего. Главное то, что Настенька отказалась со мной встречаться, она даже по телефону не хотела со мной разговаривать. И вот, чтобы раз и навсегда избавить себя и свою семью от подобных инцидентов — я и в мыслях не держал, что когда-нибудь разведусь с Ольгой — я… Не буду обременять вас медицинскими терминами. Короче, я сделал операцию, которая, никак не влияя на потенцию, лишила меня возможности иметь детей. На-всег-да! — и он горько улыбнулся:

— Самое смешное в том, что, когда вышеуказанная дама все-таки родила и попыталась повесить на меня отцовство, оказалось, что я не имею к этому ребенку никакого отношения. История наделала много шума. Состоялось мое примирение с женой. Настенька плакала и просила у меня прощения за то, что зря меня обидела. Так вот, пока она была жива, я ни на секунду не пожалел о том, что я сделал. А теперь уже ничего изменить нельзя.

— А Добрынина знает об этом?

— Конечно. Теперь вы понимаете, как для меня важно найти своих сыновей. Скажите, что еще вам необходимо для работы? Какая-то информация, техника?

— Александр Павлович, давайте решать проблемы по мере их возникновения. Пока я вижу несколько путей поиска, но все они ведут в архивы. Оставьте мне письмо и фотографию, вы ведь сделали для себя копии? И возьмите мою визитку. Если в ваших планах произойдут какие-то изменения или вы узнаете что-то новое, сообщите мне немедленно. Как я смогу с вами связаться в случае необходимости?